Путеводитель хитч-хайкера по Галактике

Адамс Дуглас Ноэль

Она взглянула Артуру в глаза, и ему показалось, что он прочел в ее взгляде слова: — Ну, и что же я могу тут поделать?

— Ты не будешь так добр передать мне вон ту тарелку с обжаренным боком арктурианского мегосла? — спросил Зафод.

Слартибартфаст вежливо кашлянул.

— Э-э, прошу прощения…

— Да, спасибо, Слартибартфаст, — резко сказал Бенджи, — можешь идти.

— Как? Э-э… ну, прекрасно, — обескураженно проговорил старик, — тогда я пойду и займусь своими фьордами.

— Вообще

говоря, можешь их оставить, — сказал Фрэнки. — Очень похоже на то, что нам теперь не понадобится новая Земля. — Он прищурил розовые глазки. Теперь, когда мы нашли обитателя этой планеты, который там был за секунду до ее гибели.

— Что? — Слартибартфаст был сражен. — Возможно ли это? У меня для Африки готова тысяча ледников!

— Что ж, может быть, ты еще успеешь взять отпуск за свой счет и покататься на лыжах до того, как твои ледники вернут на склад, — холодно сказал Фрэнки.

— Покататься на лыжах! — возопил старик. — Мои ледники — произведение искусства! Элегантные контуры, скульптурные ледяные шпили, величественные, бездонные трещины! Это святотатство — кататься на лыжах по высокому искусству.

— Спасибо, Слартибартфаст, — твердо сказал Бенджи. — Это все.

— Слушаю, сэр, — выпрямился старик. — Благодарю вас от всего сердца. Ну что же, счастливо, землянин, — обратился он к Артуру, — надеюсь, наш образ жизни когда-нибудь совпадет.

Коротко кивнув остальным, он повернулся и печально побрел к двери.

Артур смотрел ему вслед и не знал, что сказать.

— Теперь, — сказал Бенджи, — за дело.

Форд и Зафод зазвенели бокалами, и воскликнули: — За дело!

— Прошу прощения? — сказал Бенджи.

Форд огляделся.

— Извините, я думал, это тост, — объяснил он.

Мыши раздраженно заметались в своих стаканах. Наконец, они успокоились, и Бенджи, выступив немного вперед, обратился к Артуру:

— Итак, создание с Земли, — начал он, — ситуация такова. Мы, как ты знаешь, где-то, как-то, по большому счету управляли твоей планетой последние десять миллионов лет, чтобы найти эту чертовщину — так называемый Главный Вопрос.

— Зачем? — резко спросил Артур.

— Нет — мы об этом уже думали, — вмешался Фрэнки. — Не подходит. Зачем? — Сорок два…Видишь, не то.

— Нет, я говорю, зачем он вам понадобился?

— А, ясно, — сказал Фрэнки. — Я думаю, это постепенно просто стало привычкой, если уж смотреть жестокой правде прямо в глаза. Вот тебе — в той или иной степени — причина: мы сыты всем этим по горло, и от мысли, что теперь придется начинать все заново из-за этих полоумных вогенов, я, честно говоря, просыпаюсь ночами с дикими воплями. А потом так и трясусь до самого утра, так что стекла лопаются, понятно? По чистейшей случайности Бенджи и я закончили свою работу, и, к счастью, покинули планету раньше — у нас был короткий день — а потом пробрались обратно на Магратею благодаря услугам твоих друзей.

— Магратея — это вход обратно к нам, — вставил Бенджи.

— А потом, — продолжал его коллега, — нам предложили жирнющий контракт — серия телеинтервью в пяти измерениях и турне с лекциями в нашем родном измереньице, и мы очень намерены принять это предложение.

— Я бы согласился, а ты, Форд? — Зафод искушающе наклонился вперед.

— Руками и ногами бы ухватился, — ответил Форд, — и зубами тоже.

— Но мы, видишь ли, должны иметь результат, — продолжал Фрэнки. — То есть: все равно нужен Главный Вопрос — в любом виде.

Зафод наклонился к Артуру.

— Я вот думаю, — сказал он, — сидят они сейчас этак, можно сказать, нога на ногу, и мимоходом вспоминают: Ах да, мы же знаем Ответ — Жизнь, Вселенная, и Все Такое, — а потом им приходится признать, что это всего лишь Сорок Два… тогда, похоже, свечи гаснут, спектакль окончен. Конец записи.

— Мы должны иметь что-то, что хорошо звучит, — сказал Бенджи.

— Хорошо звучит? — вскричал Артур. — Главный Вопрос, который хорошо звучит?Для пары мышей?

Мыши заволновались.

Фрэнки заявил: — Мы говорим: Да здравствует стремление к идеалу! Да здравствует доблесть чистого поиска! Да здравствует обретение истины во всех ее проявлениях; но тут, боюсь, происходит неожиданный поворот сюжета, и начинаешь подозревать, что если и есть настоящая истина— так это то, что всей многомерной бесконечностью Вселенной, по всей вероятности, управляет кучка безумцев. И если дело идет к выбору: потратить еще десять миллионов лет, чтобы это выяснить окончательно, или, с другой стороны, урвать свой кусок пожирнее и смыться, то я лично выбираю второе.

— Но… — безнадежно начал Артур.

— Короче, землянин, уясни себе вот что, — оборвал его Зафод. — Ты — продукт последнего поколения матрицы компьютера, так, и ты был там как раз до того момента, пока планета не разлетелась в куски, так?

— Э-э…

— А твой мозг был непосредственной составляющей органической конфигурации программы компьютера, — продолжил Форд — как ему показалось, весьма доходчиво.

— Ясно? — сказал Зафод.

— Ну… — протянул Артур. Он не был уверен, что когда-либо чувствовал себя непосредственной составляющей чего угодно. Ему всегда это казалось одной из самых больших его проблем.

— Другими словами, — сказал Бенджи, и подвел свою стеклянную машинку вплотную к Артуру, — существует большая вероятность того, что структура Вопроса записана в твоем мозгу. Так что мы хотим его у тебя купить.

— Что, Вопрос? — спросил Артур.

— Да, — сказали Форд и Триллиан.