Путеводитель по Библии (Ветхий завет. Новый завет)
Шрифт:
Но это нападение взволновало Лисия, который решил оставить на время династические споры и организовал сильную контратаку (нечто, к чему его побуждали верноподданные иудеи — «тори» маккавейского восстания).
На юг двинулось свежее войско Селевкида, более сильное, чем когда-либо ранее, и вооруженное новым видом оружия, до настоящего времени не использовавшегося против мятежников, — слонами. Елеазар, один из братьев Иуды, бился как мог с одним из этих животных, нанес удар ему в живот и убил его, но слон, умирая, упал на Елеазара и, в свою очередь, также убил его. Погиб первый из пяти сыновей Маттафии.
Своим примером Елеазар доказал, что слоны также смертные, но, тем не менее, еврейское войско столкнулось с неравенством в силе, которое было слишком велико для него. Хотя они и отчаянно сражались, постепенно их довели до крайнего истощения.
Но затем рискованное предприятие Лисия потерпело неудачу. Он был вынужден столкнуться с династической проблемой. Один знатный человек, который был с Антиохом IV на востоке, теперь пошел обратно с тем, что осталось от армии Антиоха, и предпринял попытку захватить власть. Столкнувшись с этой угрозой в самом центре своего полиса, Лисий был вынужден удалиться от волнений в предместья города.
Поэтому в качестве компромисса он предложил иудеям мир. В мирное соглашение были включены два пункта: свобода вероисповедания иудеев и их политическая независимость. Лисий чувствовал, что в этих обстоятельствах он мог уступить первое, если иудеи уступят второе. В войске мятежников была значительная часть таких (например, Асидеев), которые были заинтересованы только в свободе вероисповедания, и Иуда вынужден был принять компромисс. По крайней мере, на время.
Димитрий I Сотер
Вернувшись в Антиохию, теперь уже находившуюся под властью его конкурента, Лисий нанес ему поражение и отвоевал город обратно, но ситуация осталась неустойчивой. В этой области были и другие конкуренты.
Селевк IV Филопатр, предшественник и старший брат Антиоха IV, послал сына Димитрия в римский плен. Тот сын старшего брата был, по современным нормам, более заслуживающим престола, чем правящий монарх Антиох V, который был всего лишь сыном младшего брата. Димитрий, когда услышал о смерти своего дяди Антиоха IV, сразу же подал прошение в римский сенат о разрешении возвратиться в Антиохию и принять царствование. Рим, предпочитая слабого ребенка на селевкидском престоле способному молодому человеку, отказал в разрешении, и Димитрий тут же сбежал и своевольно отправился к селевкидскому побережью.
1 Мак., 7: 1. В сто пятьдесят первом году [161 г. до н. э.] вышел из Рима Димитрий, сын Селевка, и с немногими людьми вошел в приморский город и там воцарился.
В гражданской войне, которая затем последовала, Димитрий оказался находчивым победителем. Антиох V и Лисий были схвачены и убиты, а новый царь взял себе имя Димитрия I Сотера. Рим принял создавшуюся ситуацию и признал Димитрия в качестве царя.
Димитрий попытался восстановить позиции Селевкидов по отношению к Иудее, не столько немедленной военной акцией, сколько осторожным заложением первого камня в фундамент поддержки себя среди еврейских «тори», которые были многочисленны.
1 Мак., 7: 5–6. И пришли к нему [Димитрию] все мужи беззаконные и нечестивые из израильтян, и Алким предводительствовал ими, домогаясь священства; и обвиняли они перед царем народ [силы мятежника]…
Поскольку «тори» были на стороне царя, а асидеи сохраняли нейтралитет, Димитрий почувствовал, что пришло время послать войско в Иудею еще раз. Он вспомнил о Никаноре, военачальнике, который был с царем в Риме и, согласно Иосифу, убежал с ним.
Однако Иуда не забыл, что значит быть кузнецом. Снова сплачивая свои силы против превосходящего врага, он встретил селевкидское войско в Вефороне, примерно в 14 милях к северо-западу от Иерусалима, и там одержал самую замечательную победу в своей жизни (и, как оказалось, последнюю). Сам Никанор был убит, и еще раз силы Селевкидской империи были вынуждены отступить, обжегши пальцы.
Римляне
В течение пяти лет Иуда Маккавей и его братья сталкивались с превосходящими силами и побеждали за счет быстрых передвижений и внезапности, пользуясь тем, что Селевкиды были преимущественно заняты другими восстаниями и гражданскими войнами. Но удача, даже при умелом руководстве, не может длиться вечно. Необходима была внешняя помощь, а в это время малые народы Востока нашли себе друга в лице нового гиганта с Запада, гиганта, который, в конце концов, поглотит их всех:
1 Мак., 8: 1. Иуда услышал о славе Римлян…
Еще только во времена Александра Македонского Рим был просто еще одним варварским племенем, жившим в районах вглубь от прибрежной зоны, насколько с ними соприкасались греки. Возможно, ни один иудей в то время и не слышал о таком названии «римляне».
Так было вплоть до 281 г. до н. э., когда фактически Рим внезапно посягнул на греческий мир. В то время это были македонские монархи, которые казались величайшими. Один из них, Птолемей II Филадельф, правил Египтом, и при его умеренном правлении иудеи переводили Библию на греческий язык. Другой монарх, Антиох I Сотер, правил Селевкидским царством. Другие македоняне управляли непосредственно Грецией и северными районами. В частности, македонянин по имени Пирр правил Эпиром, регионом к северо-западу от Греции. Из всех македонских правителей его времени Пирр был наиболее способным военачальником.
Самая западная часть греческого мира имела в качестве своих главных представителей множество богатых городов на побережье южной Италии. Эти города были заселены на пять-шесть столетий раньше в те времена, когда Амос, Осия и Исайя проповедовали в Израиле и Иудее. Эти города всегда имели проблемы с плохо организованными местными племенами, теперь же воинственный город Рим завоевал всю Италию вплоть до побережья, и греческие города были в ужасе.
Они позвали на помощь Пирра. Пирр тут же ответил и бился с римлянами в двух сражениях. Однако римляне упорно продолжали и в конце концов разбили Пирра и к 270 г. до н. э. заняли все греческие города в южной Италии.
Римский мир
Греческий мир в этот момент должен был встревожиться и объединиться, чтобы победить этого странно могущественного новоприбывшего. К несчастью для них, они его недооценивали. Западный город Карфаген мерялся силой против Рима в двух мощных войнах, и македонские царства, возможно, были уверены, что эти два города были настолько равны по силе, что они уничтожат друг друга.
Поэтому македоняне расслабились, позволив Риму и Карфагену нанести друг другу мощные удары, со стороны наблюдая за бесконечной борьбой между ними.