Путеводитель по Библии (Ветхий завет. Новый завет)

Азимов Айзек

Бог

Средоточие Библии — Бог, и Бог входит в повествование сразу же:

Быт., 1:1 .В начале сотворил Бог небо и землю.

Слово «Бог» здесь — это перевод еврейского слова «Элохим», которое представляет собой множественное число и на самом деле должно переводиться как «боги». Возможно, что в самых ранних преданиях, на которых основана Библия, сотворение мира действительно было делом рук множества богов. Создатели Библии, убежденные монотеисты, должно быть, тщательно устраняли подобные следы политеизма, но с прочно укоренившимся

выражением «Элохим» ничего поделать не смогли. Изменять его было бы слишком бесцеремонно.

Однако похоже, что после редактирования некоторые следы политеизма в Библии все же сохранились. Например, когда первый созданный Богом человек нарушил его запрет не есть яблоки с древа познания, Бог сказал:

Быт., 3: 22…вот, человек стал как один из Нас, зная добро и зло…

А несколько позже, когда Бога обеспокоила человеческая самонадеянность при попытке построить башню до неба, он произнес:

Быт., 11: 7. Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

Можно, конечно, возразить, что это не является настоящим свидетельством раннего политеизма. Ведь нетрудно представить, что Бог по-царски использует слово «мы», или обращается к сонму ангелов, или даже, с христианской точки зрения, — к ипостасям Троицы.

Но тем не менее, насколько известно из истории религии, ранние верования всегда были политеистическими, а монотеизм является более поздней стадией в развитии религиозных воззрений.

День седьмой

Аккуратно и лаконично, но с чрезвычайной мощью и красотой первые тридцать четыре стиха Библии излагают историю сотворения мира. В них описываются шесть актов творения, следующих один за другим в течение шести дней:

Быт., 2: 2. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои… и почил…

Быт., 2: 3. И благословил Бог седьмый день, и освятил его…

Здесь отмечается традиционное введение субботы — дня, отличного от остальных дней недели и посвященного Богу [1] .

1

«…Седьмой день недели, посвященный воспоминанию этого божественного покоя, сохранил за собой у евреев название субботы (у нас же значение этого дня перешло на воскресенье, причем заменено и самое содержание воспоминания)» (Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета / Под ред. А.П. Лопухина. Т. 1. Пятикнижие Моисеево. Пг, 1904; Бытие, примеч. к главе 2: 2).

Роль, которую играл день субботний в иудаизме, вначале была совсем незначительной, но впоследствии стала огромной. Линией одного из самых крупных водоразделов в еврейской истории стало вавилонское пленение. Оно пришлось на VI в. до н. э., и в дальнейшем мы будем возвращаться к нему неоднократно. Именно эта линия водораздела, относящаяся к VI в., будет подразумеваться, когда речь пойдет о периоде «до пленения» или «после пленения».

В текстах, относящихся к периоду «до пленения», суббота в Библии почти не упоминается, и, похоже, значение ее для израильтян было не столь велико. Но в период «после пленения» соблюдение субботы приобретает огромную важность: евреи скорее согласились бы умереть, чем нарушить этот обычай.

Заманчиво предположить, что соблюдение субботы имело вавилонское происхождение и что для евреев в изгнании оно приобрело новый смысл. Первые главы Бытия никоим образом не могут свидетельствовать о глубокой древности субботы в ее наиболее священном значении: в настоящее время широко признается, что история сотворения мира окончательно оформилась после вавилонского пленения и в действительности представляет собой вариант вавилонского мифа о сотворении мира, очищенный от политеизма и примитивизма и изложенный самым возвышенным языком, на какой только было способно еврейское духовенство.

История сотворения мира входит в число тех фрагментов первых книг Библии, которые в окончательной форме вышли из-под пера еврейских священников вскоре после пленения. Эти фрагменты являются частью так называемого Жреческого кодекса (англ. «Priestly codex») и в библеистике обычно обозначаются латинской буквой «Р». Отличительные черты Жреческого кодекса — беспристрастность и насыщенность сведениями статистического и генеалогического характера.

Господь Бог

Как только заканчивается версия сотворения мира по Жреческому кодексу, начинается новая версия:

Быт., 2: 4. Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо.

Отличительной чертой здесь является неожиданное использование выражения «Господь Бог»: ведь о Боге на протяжении первых тридцати четырех стихов говорилось просто «Бог».

Еврейское слово, переведенное здесь как «Господь», состоит из четырех еврейских букв — Йод-Хе-Вау-Хе (YHVH), которые произносятся традиционно (но ошибочно) как «Иегова» — по причинам, которые будут объяснены позже. Современные ученые полагают, что звучание этого слова точнее передается как «Яхве».

Если «бог» — это название божества вообще и если в Библии слово «Бог», написанное с прописной буквы, означает единое Божество, то Яхве — особое имя этого единого Бога. Для древнего человека имена имели очень большое значение: они считались своего рода продолжением личности. Согласно народным верованиям, произнесение имени вслух давало контроль над тем, кто носит это имя. Поэтому имена считались магическим орудием, а в период «после пленения» евреи неодобрительно относились к магии — не оттого, что они не верили в ее существование, но потому, что магические действия обычно совершали именем языческих богов.

В результате имя Бога стало запретным. В некоторых традиционных источниках первых книг Библии и в текстах пророков периода «до пленения» оно еще упоминается, однако набожные евреи постепенно стали заменять его словом «Адонай» — «Господь». Этот эвфемизм был использован и в переводе Библии: выражение «Бог Яхве» повсеместно было заменено на «Господь Бог».

Выражение «Господь Бог» («Яхве Элохим») вместо «Бог» («Элохим») характерно для древнейшего из тех источников, на основе которых составлялось Шестикнижие. Этот древний пласт текстов именуется в библеистике «Яхвистом» или «кодексом J» (от «Jehovah» — «Яхве»),