Путеводитель по методологии Организации, Руководства и Управления
Шрифт:
При этом его интерес все время распадается на несколько планов: формальная структура, групповые отношения, личность. И у него для этого на планшете или доске каждый раз должны быть заранее нарисованы схематизмы. Информация только тогда информация, когда она закладывается в определенные ячейки. Вопрос не в том, будет ли он что-то спрашивать и что-то узнавать. Весь вопрос в том, что именно он хочет узнать и в каком порядке, в какой последовательности. А для этого ему нужны соответствующие предметные структуры, а не объектные. Объект, с которым он имеет дело, будет появляться вторично, за счет этой выбранной им заранее как шаблон предметной формы.
Если
В чем особенность позиции начальника? Его в равной мере должны интересовать и реально, естественно существующие системы, и те, которые он должен сюда положить за счет организационной работы, т.е. технические системы, им создаваемые или созданные кем-то другим. И поэтому системный анализ будет расслаиваться на два направления: техническое (искусственное) и естественное. И он все время будет работать в двух модальностях — модальности фактического и модальности должного, или эффективного.
Вот для чего я вам рассказывал о предметных структурах. Начальник, как и все остальные, имеет дело не с объектами, а с предметными структурами.
Самоорганизация
Есть назначенный начальник. Он имеет определенный набор способностей, аккумулирующих весь его прошлый опыт. Он умеет пользоваться доской или планшетом, рисовать схемы. У него есть совокупность знаний, задающих действительность мышления. И он сталкивается с определенным миром, который представляет собой мир человеческой мыследеятельности. Это мир одновременно и социальный, и природный. Но природный мир дан ему через мир социальный.
В этом мире нет объектов. Там есть материя, которая не разрезана на части, не очерчена, не представлена как объект.
Характерным примером может быть лес. Мы входим «в лес», и только последующая аналитическая работа может дать нам возможность выделять там лужайки, полянки, группы деревьев и т.д. Все это есть результат нашей организующей познавательной работы.
Так происходит для каждого отдельного человека, и так оно исторически было для человечества. Человечество медленно выделяло себя из мира природы и противопоставляло себя ему. Объекты, о которых мы говорим, всегда есть порождение нашей социальной, культурно организованной деятельности. И в этом смысле каждая вещь прежде всего аккумулирует прошлый человеческий труд, свертывает его в себе. А затем включается следующая деятельность — деятельность использования, или употребления, этого предмета.
Предметизация деятельности
Каждый такой предмет есть точка разрыва в процессах деятельности. Вот есть деятельность, которая осуществлялась, она порождала определенный предмет; теперь этот предмет возник — здесь стол стоит, на нем микрофон, у вас — ручки, часы и прочее, — это все сняло в себе прошлые процессы деятельности, они опредметились, произошла предметизация.
Деятельность как бы умирает в предмете и одновременно в нем воплощается. А затем начинается новая деятельность — деятельность по использованию. И эта деятельность по использованию направлена на тот же предмет. Но можно сказать, что это работа с прошлой деятельностью, представшей теперь в форме предмета. Здесь очень важна неоднородность процесса. Сначала — процесс труда, он овеществляется в некоем предмете, снимается, свертывается в нем, а потом этот прошлый, овеществленный труд становится предметом следующей деятельности — деятельности использования. Предметы суть лишь инобытие деятельности, то, в чем деятельность существует в своей омертвленной, остановленной форме.
А что это значит — процессы деятельности? Процессы человеческой деятельности неотрывны от процессов коммуникации, т.е. от речи, и слова речи непрерывно отображают и сопровождают деятельность. Этот процесс, о котором я говорил сейчас, это не один гомогенный, однородный процесс, это много разных процессов, идущих параллельно. Это не только практическое действие по преобразованию материала, а это обязательно и мысль, зафиксированная в словах. Поэтому предмет не просто имеет форму природного материала, ограниченного — полированного, лакированного и т.д., — а это обязательно структура такого типа: есть природный материал, на который мы накладываем форму, а кроме того, к каждому действию, каждому объекту окружающего нас мира привязано слово, его обозначающее, и это слово замещает данный объект.
Следовательно, предмет существует в двойной форме: в форме вещи и в форме слова. Предмет есть всегда исторически, культурно детерминированная связка между словом и вещью, вещью и словом. Почему я это повторяю дважды? Потому что есть две связи: связь замещения — от объекта к слову, и связь отнесения — от слова к объекту.
Процессы и слои мыследеятельности
Что же происходит с процессами мыследеятельности? Они всегда идут в двух параллельных плоскостях. В одной плоскости мы как бы изменяем материал самих вещей, а в другой плоскости, параллельно, мы работаем со словами или со знаками. И между тем и другим все время идет увязывание работы с вещами и работы со словами. Между словами и вещами существует пространство смыслов — развертываются смыслы, которые мы раскрываем за счет процессов понимания.
Процесс мыследействия представляет собой несколько параллельных процессов. Можно сказать иначе: процесс мыследействия развертывается как несколько связанных между собой многоплоскостных процессов. Это всегда своего рода «этажерка». Причем задачи отличаются по своей сложности, по количеству языков, которые задействованы. С одной стороны, люди все время стремятся минимизировать число «надстроечных» плоскостей, с другой — число их постоянно растет, потому что возможности решения задач задаются новыми языками, включаемыми в этот процесс.
Скажем, алгебра отличается от геометрии тем, что в геометрии четыре языка, один над другим (поля, язык геометрических фигур или чертежей, которым мы замещаем поля, язык алгебраических обозначений типа «отрезок АВ», затем язык логических соотношений, выражаемых аксиомами или правилами, язык пропорций, без которого геометрия вообще была бы немыслима; в «Началах» Евклида книги жестко членятся: есть книга, посвященная работе с фигурами, чертежами, а другая книга — теория пропорций, то, что потом вылилось в язык теоретической арифметики), а в алгебре всего один язык, поэтому алгебра проще.