Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
Шрифт:
Один из моих приятелей, который только что прибыл в город, рассказывает, что три мошенника немца обобрали всех содержателей гостиниц в Рединге, Мейденхеде, Кольбруке; выманили у них деньги и угнали лошадей.
(Английское выражение «cozen-german» означает «немец-обманщик»; оно созвучно выражению «cousin-german», то есть «двоюродный брат», так что перед нами игра слов.)
Рединг, Мейденхед и Кольбрук (точнее, Колнбрук) — города, расположенные по соседству от Виндзора. Мейденхед расположен в 10 милях (16 км) выше по течению Темзы, а Рединг — примерно в 40 милях (64 км); Колнбрук находится
Таким образом, Эванс и Каюс полностью отомщены, и даже Фальстафа слегка утешает мысль о том, что зло подшутили не только над ним одним.
Интрига продолжает развиваться. Пейдж собирается одеть Анну Пейдж в белое, чтобы Слендер мог узнать ее и похитить. Миссис Пейдж собирается одеть дочь в зеленое, чтобы ее мог узнать Каюс. Тайком друг от друга они предупреждают дочь. Однако та собирается провести обоих и бежать с Фентоном.
Фентон обещает хозяину «Подвязки» возместить потерю почтовых лошадей, если тот найдет священника, который тайно обвенчает Фентона с Анной и согласится быть свидетелем церемонии.
Миссис Куикли удается еще раз уговорить Фальстафа пойти на свидание. Когда появляется Форд, переодетый Бруксом, Фальстаф тут же рассказывает ему, как было дело, и объясняет, что он не дал Форду сдачи, потому что был переодет женщиной. Это единственный эпизод в пьесе, где мы видим намек на прежнего Фальстафа. Старый рыцарь говорит:
О, если бы я в то время был в образе мужчины, мистер Брук, я бы не побоялся не только Форда с палкой, но и самого Голиафа с палицей.
146
В оригинале: «…я бы не побоялся и Голиафа с его ткацким навоем…» — Е. К.
Голиаф — это, конечно, великан-филистимлянин, которого сразил Давид. В Библии говорится, что он имел рост в шесть локтей и пядь (больше девяти футов, то есть 270 см) и был вооружен чудовищным копьем, древко которого было «как навой у ткачей» (1 Цар., 17: 7).
«Феи» ждут, спрятавшись в овраге. Фальстаф приходит к дубу Герна в полночь, с рогами на голове. В этом заключена своя ирония; Фальстаф собирался наставить рога Форду, а теперь носит их сам.
Фальстаф утешает себя тем, что сам царь богов Юпитер (Зевс) не гнушался ради любви превращаться в животных. (когда-то той же мыслью утешался и принц Хэл в гл. 8: «Так было с Юпитером»), Фальстаф говорит:
Вспомни, старый Юпитер, тот день, когда ты сделался быком ради своей Европы. Любовь украсила и твою голову рогами. О могущественная любовь! Зверя она превращает иной раз в человека, а человека — в зверя. Ты, Юпитер, превратился однажды в лебедя — помнишь, когда ты влюбился в Леду?
Миф о том, как Юпитер превратился в быка, чтобы похитить финикийскую царевну Европу и уплыть с ней на остров Крит, Шекспир использует неоднократно.
Миф о том, как Юпитер соблазнил царицу Спарты Леду, известен не меньше. Он приблизился к Леде в образе лебедя и овладел ею. После этого Леда снесла два яйца, из которых в общей сложности вылупилось четверо детей. Самой знаменитой из этих четверых была не кто иная, как Елена Троянская.
Приходит
Надежды Фальстафа не сбываются и в третий раз: входят «феи» во главе с Эвансом, переодетым сатиром, а также Пистоль в образе хоб-гоблина (он же Робин Добрый Малый, или Пэк — см.: Шекспир У. Сон в летнюю ночь. Акт И, сцена 1). Пистоль обращается к одной из фей и в совсем не свойственном ему стиле говорит:
Сверчок, в дома виндзорские скачи!
Где не метен очаг, зола в печи, —
До черных синяков щипли хозяек.
Царица Фей не жалует лентяек.
147
В оригинале: «Наша лучезарная Королева не любит нерях и неопрятность». — Е. К.
Можно больше не притворяться, что действие пьесы относится к 1400–м гг. и что Фентон товарищ беспутного принца Хэла. «Наша лучезарная Королева» — это Елизавета I, которая сидит в зале и улыбается, услышав намек на собственную любовь к чистоте и порядку.
Затем наступает очередь царицы фей, но в этой роли выступает не Анна Пейдж, а миссис Куикли, которая тоже дает феям задания по уборке дворца:
Пускай цветы сладчайшие струят
На кресла ордена свой аромат.
148
В русском переводе эту фразу произносит Анна Пейдж, а не миссис Куикли. — Е. К.
Имеются в виду особые кресла в часовне Святого Георгия (Виндзор), которые предназначались для рыцарей ордена Подвязки; упоминание «кресел ордена» недвусмысленно указывает на то, что пьеса действительно входила в «культурную программу» (выражаясь современным языком), сопровождавшую собрание рыцарей ордена в честь приема новых членов.
Это становится окончательно ясно, когда миссис Куикли говорит:
А из цветов сложите вы слова
«Honi soit qui mal у pense», окраски
Такой же, как на ордене Подвязки.
Пусть зеленеют буквы этих слов
Меж красных, синих, белых лепестков…
149
В русском переводе эту фразу тоже произносит Анна Пейдж. — Е. К
«Honi soit qui mal у pense» (буквально: «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает») — девиз ордена Подвязки. Согласно легенде, история происхождения этого девиза такова: около 1348 г. король Эдуард III давал придворный бал, на котором Джоанна, графиня Солсбери, умудрилась потерять подвязку. Это поставило ее в смешное и неловкое положение, но галантный король отвлек от графини всеобщее внимание, подняв подвязку и надев ее на собственную ногу. А на случай, если кто-нибудь сделал бы из этого непристойный вывод, добавил: «Honi soit qui mal у pense».