Путеводитель по стране сионских мудрецов
Шрифт:
Интересно, что наиболее успешными являются факультеты, чья продукция напрямую связана с самой стью потребительского общества, с его истинными ценностями.
Что же касается идеи национального, локального, особого искусства, столь милой сердцу Бориса Шаца, то совсем не ясно, есть ли ей вообще место в условиях глобализации и торжества гамбургера с кока-колой. Так что, как водится, начиналось все хорошо, а кончилось… вообще-то пока еще не кончилось. Пока мы не знаем, выживет ли растение, посаженное Борисом Шацем, а если да, то каким будет. Очевидно только одно. Что если оно выживет, то всем художникам, которые предпочли далекую скудную почву без традиций, меценатов и денег — блеску роскоши и богатству столичных городов, уготована уникальная в истории XX и XXI веков участь отцов-основателей.
А что, спросите вы, Зоара? Померла Зоара. Когда врач сообщил ей диагноз: лейкемия, она, ухватив его крепкой
Она протянула два года. В тот день утром у меня было интервью в одной из популярных программ телевидения, и там я говорил о Зоаре. Пришедшая днем навестить ее наша общая подруга Хедва Шемеш сказала ей: «Ты знаешь, что сегодня Саша рассказывал о тебе по телевидению?» И Зоара, обрадовавшись, стала расспрашивать о передаче, а потом сказала: «Я очень рада, но что-то я устала, я немножко посплю». Она легла на постель и заснула. Навсегда. Глупо, наверное, но почему-то мне греет сердце, что я смог доставить ей чуть-чуть радости в тот последний ее день.
У меня дома на стене висят две работы Зоары Шац. Монохромные, изысканные, это не только работы большого художника, это материальные свидетельства моей причастности к тому, что происходило в этой стране за немногие годы ее существования, это ниточка, которая связывает меня с человеком великого благородства и великой души Борисом Шацем и дальше, с его учителем Марком Антокольским и другими известными и малоизвестными людьми, для которых в жизни существовали ценности помимо славы и денег.
*
Для игры во все художества мой народ на свет родил много гениев и множество несусветных талмудил.*
С разным повстречался я искусством в годы любованья мирозданием, лучшее на свете этом грустном создано тоской и состраданием.А еще я бережно храню небольшой кусочек белого картона, который был пришпилен к букету цветов, который вручила мне Зоара на открытии одной моей выставки. Угловатым летящим почерком на языке, который испокон века был языком любви, на нем написано: «A Sacha beaucoup dez chance – avec tout mon amour. Zohara».
Добавим небольшую и вполне житейскую историю к этой главе об израильском искусстве. Услышанный нашим приятелем разговор двух женщин имел место в пригороде Иерусалима, где селилось (низкая квартплата) много художников. И, обсуждая этих новых соседей, одна из собеседниц сказала:
– Все они художники, а я вот слышала, что среди них есть профессионалы и любители. А как их друг от друга отличить?
– О, это очень просто, — снисходительно ответила вторая. — Если утром на автобус, чтобы ехать на работу, и жена и муж стоят, то он — любитель. А если дожидается автобуса одна жена, только она на хлеб для всей семьи зарабатывает, значит, муж ее — профессионал.
Глава 6
Походив по пустыне сорок лет и убедившись, что народ как следует вымер (в смысле не весь народ, а только те кто надо), Моисей повел евреев назад к Земле обетованной. Кстати, все это хождение надо рассматривать как первую в истории попытку создать нового человека вообще и еврея в частности.
Господь, однако же, не дал праотцу нашему возможности самому войти в Эрец-Исраэль. Почему? А потому, видите ли, что сыны Израилевы грешили и вели себя не так, как ожидалось.
Где, спросите вы, логика, ведь Моисей-то не грешил, а совсем даже наоборот и вообще — доверенный Божий собеседник? У нас нет ответа на этот вопрос. Зато на вопрос, где он похоронен, мы с радостью ответим: он похоронен на горе Нево. Это в Иордании. Если стоять лицом к Мертвому морю, то на той стороне видна такая пупочка. Как раз напротив Иерихона. Но где именно на горе — никто не знает. Даже мы. А теперь еще и вы. Короче, это там.
Но вообще-то существует мнение (помните, была такая формулировка в советскую эпоху?), что на самом деле Господь прихлопнул Моисея из милости. Ведь ничего нет страшнее сбывшейся мечты и достигнутой цели, ибо мечты, конечно же, сбываются, но только сбывшаяся мечта сильно отличается от той, которую мечтали (мы надеемся, что эта корявая фраза все же понятна). А про цель и говорить ничего. Подчас поглядишь, чем обернулась твоя мечта и чем оказалась твоя цель, и взмолишься: о, Господи! Все, что угодно, только не это!
Господь любил Моисея и уберег его от этого несчастья. А чтобы Моисею не обидно было,
Надо сказать, что мы описываем далеко не все приключения евреев на пути к Земле обетованной, ибо не про всякое событие можем воскликнуть «Это было здесь!», не погрешив против истины. Так, например, нам не известно, где именно, огибая Мертвое море, подошли евреи к царству моавитян, а тут история случилась небанальная. Царь моавитян Балак, испугавшись предстоящего нашествия, срочно послал гонцов за знаменитым в те времена магом и прорицателем Валаамом. Балак послал ему богатые дары, а после обязался вообще озолотить, если Валаам подъедет срочно в его царство и с горы священной проклянет воинственных евреев, чтоб те сгинули. Валаам сперва покобенился (ему в ночи Господь явился и велел не делать глупостей), но алчность и самоуверенность в нем взяли верх, и он поехал на своей испытанной и преданной ослице. В пути ослица первая увидела ангела с мечом, который трижды преграждал ей дорогу, но Валаам трижды бил ее плетью, и она повиновалась. Но от боли, страха и обиды заговорила человеческим голосом. Улегшись на дорогу, она сказала: «Зря ты бьешь меня, Валаам, ты жадный дурак, неужели ты не видишь ангела с мечом?» Ну что-то в этом роде она ему сказала, но Валаам велел плестись ей дальше, и они приехали к Балаку. Тут и вовсе диво дивное случилось: трижды поднимался Валаам на гору, но вместо проклятия — трижды благословлял евреев, предрекая им великое будущее. Тут он жутко от такого чуда разозлился и Балаку, чтобы полного позора избежать, коварную идею присоветовал: наслать на евреев (уже известных, очевидно, своим сладострастием) огромную толпу пленительных моавитянок. И те нагрянули к шатрам пришельцев в чем мать их родила. И тут такое началось! А весь расчет Балака был как раз на то, что изнуренные в любовных битвах мужики ослабнут и не смогут воевать. И так бы оно, может, и случилось, но суровый предводитель воинства еврейского велел всех сладострастников безжалостно убить (а заодно карающим мечом, естественно, протыкалась и моавитянка). И всего убито было — сообщает Библия со свойственной этому документу щедростью в числах — двадцать четыре тысячи человек. Если включены сюда моавитянки (что вряд ли), то по меньшей мере на двенадцать тысяч воинов уменьшилась еврейская армия во имя чистоты ее рядов. И дело кончилось победой. А корыстный Валаам стал хром на одну ногу, крив на один глаз и лишился своего магического дара, промышляя мелким волшебством. Судьба ослицы неизвестна. Очень кратко и обрывочно мы изложили эту дивную историю, поскольку места точного не знаем, а врать принципиально не хотим.
Далее под предводительством Иисуса Навина евреи перешли Иордан. Дело это было обставлено с большой помпой, но если вы сами поглядите на Иордан, то поймете, что никаких оснований для этого не было. Иисус Навин, кстати, был одним из двух разведчиков, которые изображены на эмблеме Министерства туризма. Тот, который слева.
Перейдя реку Иордан, евреи подошли к самому древнему в мире городу, известному своими финиками и стенами, — Иерихону. Подойдя, они решили отметить торжественное событие праздничным концертом. В этом нет ничего удивительного, евреи известны как народ исключительно музыкальный. В Израиле даже существует анекдот, который гласит, что иммигрант, спускающийся по трапу самолета без скрипки, — скорее всего, пианист. Другой, не менее известный, анекдот объясняет факт, что среди евреев скрипачей больше, чем пианистов, тем соображением, что с роялем удирать труднее. Как бы то ни было, для нас существенно, что ни в том ни в другом анекдоте не упоминаются духовики. Увы, все, что было в распоряжении древних евреев, — это трубы. Судя по всему, не очень хорошего качества. Сегодня они все-таки усовершенствованы, а тогда… Страдивари к тому времени еще не родился. Нет, не надо делать удивленное лицо. Мы и сами знаем, что он строил скрипки. В крайнем случае — виолончели. Мы просто хотим отметить, что он к тому времени не родился, что чистая правда.
Репетировать евреи тоже вроде не репетировали, во всяком случае, про это ничего не сказано. Иисус Навин опять же отличался множеством достоинств (например, умел останавливать солнце), однако дирижерское мастерство среди них отмечено не было. Короче, когда евреи с превеликим энтузиазмом задудели в свои трубы, то не только окрестное население сума посходило. Этот концерт длился целых шесть дней, в течение которых завяли финиковые пальмы, зверье разбежалось, а на седьмой день какофония достигла такого уровня, что даже стены не выдержали. Они рухнули. Спустя много лет композитор Шенберг долго пытался добиться такого же эффекта, но максимум, чего он достиг, так это зубная боль у слушателей.