Путеводный свет
Шрифт:
— Это для Лейверса, для кого же еще! — пояснил я.
Потом я подробно изложил признание Гейл Мэгнасон, обосновал его очевидную несостоятельность в связи с показаниями Брайана, упомянул о том, что доктор Мэрфи предполагает, что Гейл глотала героин, и попытался, наконец, увязать все это вместе:
«Шаффер, бывший преступник, осужденный за торговлю героином, живет отшельником в хижине на берегу озера. Не любит, чтобы местные жители, вроде Брайана, занимались рыбной ловлей, и всячески их отваживает. Его приятель, некто Эннан, — старший агент на новомодном кладбище, принадлежащем Чаку Фенвику, прихожанину Храма любви. Чейри Кордовер была приятельницей Мэгнасона, возможно, одновременно она жила и с Чаком
Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться.
«Храм любви Кендалла действует уже несколько лет, но я ни разу не слышал про него, пока он не стал фигурировать в деле Мэгнасона. Допустим, что для распространения зелья в Южной Калифорнии наркотическому синдикату требовалось спокойное, укромное место. Большинство людей считают Кендалла безвредным безумцем и не видят в его храме ничего дурного. Таким образом, у преступников вполне узаконенный повод еженедельно бывать в пресловутой обители, чтобы спокойно обделывать свои делишки. Оптовые торговцы, желающие приобрести наркотики, могли регулярно приезжать на собрания прихожан храма с заявками на свежий товар. Не исключено, что у них имелся пароль вроде „путеводного света“, как свидетельство их сопричастности к нелегальному бизнесу.
Поскольку в храм являлись и не связанные с преступной организацией люди, я сомневаюсь, чтобы там держали весь запас наркотиков. Скорее всего, товар укрывался где-то в другом месте, возможно, на берегу озера. Это мог делать и Шаффер, в обязанности которого входило следить за тем, чтобы никто не наткнулся случайно на хранилище.
Еще одно предположение: Мэгнасон был их курьером. Он разъезжал по всей стране, закупал товар для синдиката и доставлял его Шафферу. Этим объясняются его частые длительные отлучки из дома и то, почему никто не имел понятия, как он зарабатывает себе на жизнь. Когда он полностью исчез с год назад, он, видимо, решил использовать деньги синдиката в личных целях, например для каких-то спекуляций. Но тогда какого черта он вернулся назад? Предоставляю вам возможность ответить на этот вопрос лично — главным образом потому, что сам я не знаю на него ответ.
Если Чейри Кордовер еще жива, то она находится либо в храме, либо на кладбище, и я намерен попытаться отыскать ее. Если я не дам о себе знать сегодня до десяти вечера, советую вам произвести рейды в оба места и позаботиться о дальнейших шагах. И угораздило же вас выбрать такой день для игры в гольф! Надеюсь, что вы продуетесь в пух и прах!
С сердечным приветом. Э. Уилер».
Небесно-голубые глаза Аннабел казались еще более недоумевающими, чем всегда, когда она швырнула блокнот на свой стол.
— Почему вы должны быть героем?
— Ну, а кому еще проявлять героизм?
— Ладно… — Она повела плечами. — Значит, отряд из одного человека? Но зачем идти в такие опасные места в одиночку? В данный момент работают три патрульные машины и в каждой — по двое здоровенных полицейских.
— Если привлечь их к операции, это уже будет рейд, — вздохнул я. — Но не имея ни ордера, ни приказа, я просто не смогу действовать. Сами подумайте, что случится, если я не разыщу девушку. Синдикат будет предупрежден, и им ничего не стоит прервать на время операции… — Я прищелкнул пальцами. — После этого им остается одно: вызвать своих адвокатов и предъявить округу счет за нанесение морального или еще черт знает какого ущерба на сто тысяч долларов. Догадываетесь, кто появится на улице с плакатом «Ищу работу. Согласен убирать урны в городском парке»?
— Понятно, вы правы, но все равно считаю ваше геройство глупостью.
— Я всегда глуп, но по большей части оказываюсь прав, — пожаловался я.
— Сохраните это изречение для своих мемуаров, если только вы проживете достаточно долго, чтобы начать их писать! — фыркнула она. — Что касается вашего послания шерифу, я его сейчас перепечатаю и буду периодически ему звонить, авось мне удастся его разыскать.
— Спасибо. — Я подошел почти к самой двери и, посчитав, что нахожусь в относительной безопасности, повернулся к ней. — А если вы все еще продолжаете думать о замужестве, то вам надо почаще появляться перед мужчинами в вашем черном кружевном белье. Зрелище потрясающее!
Ее лицо побагровело. Она вскочила со стула и бросилась к столу, где всегда находилась в боевой готовности ее металлическая линейка, вызывавшая у меня чувство уважения: Аннабел удалось-таки один раз стукнуть меня ею по голове. Но в тот день фортуна явно отвернулась от девушки. Испорченная «молния» была не в состоянии противостоять ее атлетическим движениям, и стоило Аннабел с торжествующим криком выпрямиться с орудием мщения в правой руке, как злополучное платье вновь разошлось на спине и соскользнуло вниз до колен. На этот раз бедняжка не смогла даже криком выразить ужас, поскольку он парализовал ее горловые связки, и я успел безнаказанно выскочить за дверь. Но, разумеется, не удержался и, снова приоткрыв ее, правда самую малость, прокричал в страшном возбуждении:
— Эй, никогда не думал, что черные нейлоновые кружева могут быть такими прозрачными!
Глава 10
«Жизнь была бы просто невыносимой, если бы я был вынужден днем и ночью стоять под холодным душем», — думал я, пересекая дворик. Но мраморную Венеру, кажется, это совершенно не смущало. Она даже слегка откинула назад голову, так что водяные струи, прежде чем оказаться на вызывающей жгучее желание груди и в конечном счете попасть в бассейн под статуей, били ей прямо в глаза. Эта картина навела меня на размышления: я задумался над тем, приятно ли заниматься любовью под душем. Слишком много случайных нежелательных побочных явлений, решил я. Например, можно поскользнуться на кусочке мыла или же в самый ответственный момент резко изменится температура воды. Или же… Нет, этот вопрос слишком сложный, чтобы сразу же найти на него ответ.
Медный колокол издал заунывный звук. В ожидании я посмотрел на часы. Они показывали четыре тридцать, и я удивился, куда девалась добрая половина дня. Затем на меня сквозь чугунные узоры решетки уставился Кендалл — приблизительно с таким же «приветливым» выражением, которым вы бы встретили надоевшего вам кота, утонувшего, как вы надеялись, три дня назад.
— Вот уж никогда не думал, что у вас хватит наглости снова явиться сюда после вчерашнего, Уилер! — кислым голосом промямлил он.
— Я пришел с миром, — заявил я. — Убийца Мэгнасона признался в содеянном, вот я и подумал, что вы имеете право узнать подробности.
— О?! — Его голос немного оттаял. — Это другое дело.
От отомкнул ворота и отступил в сторону:
— Почему бы нам не пройти в мои апартаменты?
— А Джастис здесь? — спросил я на ходу. — Возможно, ее это тоже заинтересует.
— Вообще-то она тут, но я не представляю, где именно. — Он распахнул дверь в кабинет и пропустил меня вперед. — Впрочем, мы сейчас все организуем.
Он отодвинул в сторону панель на стене, нажал на уйму каких-то кнопок, затем снял с крючка ручной микрофон.