Путевой обходчик
Шрифт:
Гром повернулся и заспешил за остальными.
…Две милицейские машины остановились возле главного входа банка. Из машин высыпали вооруженные до зубов люди в бронежилетах и круглых шлемах. Вслед за ними наружу выбрался моложавый полковник в летнем костюме. Толпа людей, сгрудившихся возле крыльца, подалась в стороны, пропуская служителей закона.
Крепкие парни с автоматами наперевес ворвались в банк и молниеносно оцепили помещение. Старший качнул автоматом, указывая направление, и коротко
— Служебная дверь!
Часть спецназовцев бросилась по коридору к служебному выходу.
Кроме милиционеров в зале была лишь маленькая сухонькая старушка, испуганно прижимающая к груди сумочку, из которой торчала мятая стодолларовая купюра. Еще одна такая бумажка валялась у ног старушки. По всей вероятности, она пыталась поспешно спрятать деньги в сумочку, да не успела.
Один из спецназовцев остановился перед старушкой и, направив на нее дуло автомата, рявкнул:
— Сумку на пол! Быстро!
Бледные морщинистые пальцы старушки задрожали, сумочка выскользнула из них и упала на пол. А вслед за сумкой на пол рухнула и сама старушка. Несчастная женщина пробормотала что-то невразумительное, и глаза ее безжизненно закатились под веки.
В зал уверенной походкой вошел полковник. Мельком глянул на старушку, перевел взгляд на трупы милиционеров, нахмурился и громко спросил, обращаясь к старшему в группе:
— Как, старлей? Пусто?
— Так точно, — шевельнулись губы спецназовца за стеклянным забралом шлема.
Полковник снова огляделся и уверенно зашагал в сторону служебного входа. Старлей последовал за ним.
Завернув за угол, они увидели спецназовцев, сгрудившихся возле двери. Парни пытались открыть дверь, но, судя по всему, у них ничего не получалось.
— Что там? — спросил, подходя, полковник.
— Дверь заблокирована снаружи, — отрапортовал один из спецназовцев.
— Ну так поднажмите! — приказал старлей, останавливаясь рядом с полковником.
Спецназовцы снова дружно навалились на дверь. Она дрогнула и приоткрылась. Один из парней выглянул наружу и сообщил:
— Там грузовик! Прижал задним бортом! Не пройдем!
— Отставить, — распорядился полковник. — Давайте на улицу!
Старлей что-то показал парням на пальцах. Часть спецназовцев осталась у двери, а другая понеслась по коридору обратно в банк.
— Чё стоим, орлы? — прикрикнул на оставшихся старлей. — Открываем дверь!
И парни снова занялись дверью. Однако дверь, похоже, больше не собиралась поддаваться. Полковник привычным жестом достал из кармана сигареты. Некоторое время он с любопытством наблюдал за напрасными усилиями спецназовцев, потом нахмурил брови и сухо проговорил:
— М-да.
Невысокий сухопарый парень, одетый в кожаную косуху и кожаные же штаны, подошел к столу. На плече его болталась спортивная сумка, на которой блестящими клепками было выложено имя — Шплинт.
Парень, которого
Упаковав прибор, Шплинт взял со стола пистолет, проверил обойму, защелкнул ее обратно и сунул оружие за пояс. Потом бросил в сумку фонарь, застегнул «молнию» и перебросил ремень сумки через голову, закрепив ее на груди наподобие патронташа.
Он обернулся к иконе Богородицы, стоявшей на книжной полке, перекрестился и тихо проговорил:
— Богоматерь Божья, спаси и помилуй мя грешного. И пошли мне удачу.
Затем снова перекрестился, подхватил со стола мотоциклетный шлем и зашагал к двери.
На улице было солнечно и жарко. Шплинт поправил на груди ремень сумки и направился к мотоциклу. Сидевший на скамейке одноногий инвалид протянул к нему руку и жалобно попросил:
— Подай на хлеб, сынок!
Шплинт брезгливо поморщился и бросил на ходу:
— Убери корявки, укороченный. Ногу-то небось по пьяни потерял.
Инвалид быстро отдернул руку и злобно прокричал вслед удаляющемуся парню:
— Смотри, свои копыта не растеряй, сердобол!
Шплинт обернулся и смачно сплюнул в сторону инвалида. Потом подошел к мотоциклу, оседлал его и напялил на голову шлем. Через несколько секунд мотоцикл, взревев как зверь покатился по двору. Инвалид посмотрел ему вслед, перевел взгляд на плевок, темнеющий в пыли, и тихо проговорил:
— Что б тебя живьем сожрали, подонок…
Мотоцикл выехал со двора и стремительно понесся по шоссе. Правил Шплинт умело, с наклонами вписываясь в повороты и лихо объезжая пробки.
Минут через двадцать он въехал на Суворовскую площадь, обогнул огромный каменный пентакль Театра Российской армии, ворвался в заваленный грудами кирпичей двор, пролетел под строительными лесами и, рыкнув мотором, нырнул в черную дыру, ведущую к подземным коммуникациям. Мгновение — и от мотоцикла осталось лишь легкое желтое облачко пыли, а сам он исчез, словно растворился в воздухе.
Спустя еще пару минут мотоцикл с ревом нес своего лихого седока по туннелю заброшенной ветки метро, умело объезжая валяющуюся тут и там арматуру и все дальше углубляясь в темный лабиринт сводчатых арок.
Грузовик стоял как вкопанный. Полковник Орлов сунул в рот спичку, нагнулся, осмотрел расстояние от заднего борта до двери, снова выпрямился и мрачно проговорил:
— Чертовщина какая-то.
— Да, непонятки, — поддакнул старлей. — Главное, неясно, куда они делись. Машины у них не было, иначе мы столкнулись бы нос к носу. Тут других подъездов нет. Будто испарились!