Путевые заметки вольного мага
Шрифт:
Вокруг стоял такой беспросветный мрак, что хоть глаз выколи. Я огляделась, хоть без магии это и было сделать непросто. И да, дар совершенно не откликался на мои команды, хотя я чувствовала наполненный до края источник внутри себя. Как такое возможно?
Судя по всему, меня действительно переправили в какую-то блокирующую магию пещеру, где, казалось, не было ничего, кроме темного камня, окружающего меня со всех сторон. И это все? Меня просто посадили в какой-то склеп, оставив один на один с
Я села на каменный пол пещеры, подложив под себя плащ, и стала терпеливо ждать непонятно чего, устало прикрыв глаза. Возможно, перед последним испытанием следовало дать себе еще пару дней передышки, до полного физического восстановления, но что уж теперь о чем-то жалеть.
Вскоре я поняла, как именно испытание должно обнажить мою душу. Вынужденное многочасовое заточение, в полной тишине и темноте делали свое дело, заставляя меня делать то единственное, на что я была способна — думать.
Сначала я старалась думать о чем-то отрешенном: о пройденных испытаниях, о предстоящем путешествии, когда все закончится для меня успешно, о недавнем празднике по случаю окончания Университета, о Ролине, с которым через несколько дней я вынуждена буду попрощаться, о своем обучении и темах для научной работы и о многом другом.
Но потом…
Мысли сами собой вернулись к тому, о чем я старалась пореже вспоминать.
О Серафиме, чью могилу я планировала навестить перед отъездом, о маме, которая так и не увидела меня в мантии выпускницы Софиградского магического Университета, о папе, который, наверное, очень бы удивился, узнав, какой путь выбрала его единственная дочь, об Айре, по которому я уже много весен отчаянно скучала, о том, что у меня нет места, куда я всегда могу вернуться и нет, кроме Ролина, никого по-настоящему близкого, к кому мне захочется возвращаться.
Перед началом испытаний я снова была в Западном приморье, чтобы навестить развалины своего дома. Снова смотрела на море долгие часы, пытаясь убедить себя в том, что мне в моем одиночестве более чем хорошо и безопасно. Но где-то в глубине себя я, конечно, понимала, что это далеко не так…
— И зачем это тебе все это, Рина? — неожиданно услышала я строгий голос… папы.
Он стоял передо мной во плоти, точно живой, и смотрел своими яркими голубыми глазами, в которых я видела сейчас только холод и отчуждение.
— Папа… — прошептала я.
— Тебе здесь не место — рявкнул мой родитель. В детстве я помню отца мягким, улыбчивым, пусть даже немного строгим и по-мужски несклонным к излишним нежностям.
Я знала, что папа безумно меня любил, баловал, оберегал. Он всегда находил для нас с мамой время,
«Если ты станешь магом, Рина, я поддержу любой твой выбор» — всегда говорил он мне — «и даже если ты останешься просто таной, я никогда не буду тебя неволить и что-то тебе запрещать. Ты будешь свободной, дочь, свободной в том, чем ты хочешь заниматься в будущем. Просто знай, что мы с мамой всегда будем на твоей стороне».
— Ты не отец. Не Фейрик Балард — зло произнесла я — он бы никогда не стал отговаривать меня от моего выбора или подвергать его сомнениям. Уйди, кем бы ты ни был, и больше не возвращайся.
Силуэт отца покрылся рябью, а затем просто исчез.
Я громко выпустила из легких воздух, до боли впивая ногти в ладони.
— Ты меня бросила, дочь. Ты оставила меня там совершенно одну — услышала я голос мамы.
Увидеть маму оказалось гораздо страшнее и больнее, все же рана от ее потери была слишком свежей.
Я запомнила Флору Балард именно такой: те же льняные волосы, большие ясные слегка прищуренные зеленые глаза, легкая грустная улыбка на бледных губах, тонкие пальцы, сжимающие очередную книгу.
— Я тебя не бросала, мама — я поняла, что мороки постепенно смешиваются в моей голове с реальностью. Стало казаться, что все, что я вижу — настоящее, а то, что происходило до этого — лишь плод моего воображения. Пришла жуткая и четкая убежденность, что вся моя жизнь все эти весны была лишь сном, далеким и блеклым. Зачем я здесь? Для чего?
— Я умерла из-за тебя — процедила мама — если бы ты не стала магом, наша жизнь была бы совершенно другой.
— О чем ты? — я неожиданно вспомнила, что эта фраза действительно была брошена мамой как-то вскользь, вскоре после того, как мои глаза загорелись, указывая на то, что во мне зарождается магический дар. Именно эти ее слова заставили меня уйти в себя до тех пор, пока в мою жизнь не пришел Айра.
"Если бы ты не стала магом, наша жизнь была бы совершенно другой'.
Почему я об этом напрочь забыла? Почему это воспоминание пришло ко мне только сейчас?
— Ты можешь все исправить — произнесла Серафима, появившаяся рядом с мамой. Первым порывом было броситься няне в объятья, как я делала тогда, в детстве, когда тянулась за любой доступной лаской, уже потеряв надежду получить ее от матери. Но я этот порыв погасила, осознавая, что то, что я вижу перед собой — ненастоящее. Хотя это понимание стиралось, заставляя сомневаться в собственном разуме, в своих решениях и своих планах, в своем «я».