Путин против Путина. Бывший будущий президент
Шрифт:
При этом надо сказать следующее: Путину все это время удивительно везло. Это очень интересное качество — везение. Закономерен вопрос — так что мешает президенту развернуться в полную силу? У меня сложилось впечатление, что Путин отбивал контратаки, которые последовали со стороны потерпевших в результате его реформ, ведя на внутриполитическом фронте арьергардные бои. Эти контратаки были очень серьезные, и в значительной мере по ряду параметров Путину пришлось либо остаться на месте, либо даже несколько отступить.
После быстрой победы над чеченскими сепаратистами операция вошла в затяжную фазу — ни войны, ни победы. Осаженные поначалу фрондеры-губернаторы через три года как ни в чем не бывало всплыли в рядах «Единой России», которая была призвана их упорядочить, и пытаются снова заказывать там музыку; они перехватили политическое орудие в виде этой малоудачной партии, и, шантажируя Президента выборными проблемами, снова
Почему это произошло? Я думаю, в силу того, что Путин стал Президентом слишком стремительно. Возможно, на это и рассчитывали определенные силы. Он просто не успел вооружиться ни идеологически, ни концептуально, ни командно, ни политически для столь высокой должности. Огромную роль сыграл жуткий кадровый дефицит, полное отсутствие каких-то новых и свежих персонажей в элите. Путинские назначенцы в большинстве случаев оказались неспособными справиться с поставленными задачами, поэтому процесс ротации элит застыл, заморозился: допутинские кадры были эффективнее и опытнее, но принадлежали иной политической парадигме; путинские люди — разрозненны и случайны, а личной преданности было бы достаточно только в том случае, если бы у Президента была четко оформленная идеологическая база или диктаторские наклонности. Были и внешние причины: давление со стороны Запада оказывалось беспрецедентным. Любое действие, направленное на усиление позиции России, не могло радовать США, и это, естественно, приводило в действие всю внутреннюю агентуру влияния, включало и внешние рычаги — экономические и политические.
Путину предстоит создать новую политическую систему, осуществить фундаментальные реформы, которые он обозначил в самом начале, запустить колесо ротации элит, действуя при этом в предельно активном режиме. Мы видим, что в вопросе элит сложилась тупиковая ситуация: наиболее эффективны олигархические кланы и их менеджмент, но их интересы в частной сфере, а не в государственной. В государственном, напротив, преобладает все та же беспросветная чиновничья коррупция. Народ же довольно пассивен и к самоорганизации слабо приспособлен. Поэтому Путину надо сделать усилие, чтобы отыскать в нашем сегодняшнем обществе пласт реальной контрэлиты. Либо надо искусственно взрастить ее, либо перевербовать часть эффективного менеджмента в политико-государственный сектор. Без нового витка ротации элит стране грозит коллапс. Сейчас для Путина переломное время. Надо ответить всерьез на многие вопросы: что такое Россия в сегодняшнем мире? Куда ей идти? Сейчас все это неопределенно…
Пока Путин символизирует передышку, его место в истории неопределенно. Его позитивное восприятие довольно долго подогревалось памятью о чудовищном предшественнике. Если отвлечься от этого, Путин совершил вещи, которые в исторической перспективе недостаточны. Если все останется, как сейчас, так называемый «инерциальный сценарий» и ничего экстраординарного не произойдет, о нем напишут — «он был явно лучше своего предшественника». Но я думаю, что Путину этого будет мало. Я убежден, что у России есть только одно будущее — евразийское, и полагаю, что Путин может состояться только как евразийский президент. Тогда все будет более или менее ясно и со страной, и с народом, и с государством, и с ним самим. Это еще не значит, что будет легко. Будет трудно, невероятно трудно, но путь будет правильным.
Глава 2
Идеология Путина
Путин должен нам всем
Одни политологи называют Владимира Путина патриотом, другие — либералом. И до сих пор многие задаются вопросом «Who’s Mr Putin?» — Кто же Путин на самом деле? Что или кто формирует его взгляды? Есть два фактора, с которыми Путину приходится сопоставлять любое свое решение. С одной стороны — это необходимость поддержки высокого уровня доверия внутри страны, выражаемого в высоком рейтинге, позитивных оценках общественного мнения, поддержке избирателей и т. д. С другой стороны — это внешние ориентиры — поддержка Запада, сближение с Европой и НАТО, адекватная деятельность на внешнеполитическом фланге. Между этими двумя факторами существует очень сложная взаимосвязь и почти обратная симметрия.
Народ России традиционно, в своем большинстве, ожидает от Путина проявления «сильной руки», построения крепкого государства, патриотической ориентации, утверждения национальной самобытности, как об этом свидетельствуют
Либерализм межвыборного цикла
Избравшись на патриотической волне, Владимир Путин, пользуясь так называемым «межвыборным» периодом, действовал в либеральном ключе, выигрывая очки на Западе. Существует взаимосвязь между предвыборными временными зонами, которым соответствует патриотический, государственнический курс в политике, проводимой Путиным, а также наоборот, точками удаления от них, когда возможна максимальная реализация всех непопулистских мер и сближение с Западом. Путин, по всей видимости, исходит из этого прагматического баланса, а не из догматического «патриотизма» или столь же догматического «западничества». При этом, на мой взгляд, позиции, условно говоря, «православных чекистов», хотя мне и не нравится это понятие, так же возрастают по мере приближения очередного президентства Владимира Владимировича Путина. Середина его срока — это своего рода пик либерализма, после чего по мере приближения к выборной ситуации либерально-западнический крен исправился в патриотическую сторону. Соответственно, меняется баланс сил в Кремле, а точнее, державостроительные, государственнические инициативы получают новый импульс, что отражается и в усилении одних группировок в ущерб другим. Однако в итоге все поворачивается назад, и в итоге в качестве мотора патриотизма «питерские» так и не выступили, хотя от них этого ожидало большинство наблюдателей.
Для того чтобы сохранить прочные позиции во главе государства, Путину будет необходимо соблюсти к выборам такой баланс в политической практике: 71 % патриотизма — 13 % либерализма (строго по опросу ВЦИОМ). Это дает беспроблемные перевыборы. Все четыре года путинского премьерства мы наблюдали почти что обратный расклад — когда 71 % политики было ориентировано на Запад, а 13 % — в сторону патриотизма. Но незадолго до выборов это процентное соотношение начало достаточно динамично меняться в иную сторону, а «путинское большинство» стало реанимироваться, поэтому из усиления прозападных шагов не стоит делать слишком далеко идущих выводов. Также никогда не стоит переоценивать значение личных дружественных связей президентов России и США. В конце концов, у президентов двух могучих держав всегда есть вопросы для личного обсуждения. Но не каждая встреча свидетельствует о сближении.
«Питерские чекисты» — нереализованный миф
Вместе с тем патриотическая государственническая идеология, о которой также много говорят в последние годы, — это очень расплывчатая категория. Как таковой «питерской команды», то есть четкой группы носителей данной идеологии, не существует. Есть разные люди из Санкт-Петербурга, близкие Путину, но объединения по какому-то определенному мировоззренческому признаку не наблюдается. Мне кажется, что миф о «православных чекистах» был газетной уткой. Спецслужбистское прошлое — это еще далеко не идеология. Это скорее стиль, тип, который в определенных ситуациях может ужиться с разными мировоззренческими представлениями — как патриотическими, так и либерально-западническими. Следует отметить, что вокруг кандидатов в разработчики «патриотической доктрины» из ближайшего окружения Путина, причисляемого к «православным чекистам», пока не сложилось никакого идеологического штаба, никакой серьезной интеллектуальной группы. Более того, сплошь и рядом они опираются в своих эрзац-разработках на традиционный контингент либеральных политтехнологов, которые в конечном итоге с разными оговорками призывают к глобализации и отстаивают либеральные реформы, адаптированные к российским условиям, а в этом, согласитесь, мало патриотического и совсем нет ничего православного. И наоборот, совсем непитерская группа во власти последнее время активизировала процесс разработки патриотических и идеологических проектов… Пока сложно говорить, где здесь кончается прагматизм и начинается убеждение, но факт запроса на идеологию налицо. На мой взгляд, сегодня власть как никогда прагматична, людей с яркими выпуклыми и последовательными убеждениями — кроме разве крайнего атлантиста Чубайса — в ней практически нет. А потребность в идеологии, напротив, есть, и, следовательно, этим обязательно кто-то займется: не симпатизанты — так прагматики.