Путник
Шрифт:
– Это много Василий, для меня это очень много. А что за документы?
– Были сделаны фотографии с бумаги, с которых потом были сняты электронные копии. В общем, дело ясное, что дело тёмное. Даже эти копии пришлось восстанавливать. Там есть твои самые общие данные… если хочешь, то можно посмотреть. Это данные не по милицейским архивам. Там уже всё отработали, хотя, может быть, ещё вернёмся и туда.
– Ладно, неважно, откуда документы – Вил успокаивающе хлопнул Васю по спине – В любом случае мы получили ещё одно доказательство, так сказать, земного происхождения Сергея. Теперь даже самые упёртые оппоненты
– Дело не в этом. – Досадливо поморщился майор. – Я рассчитывал на то, что удастся обнаружить уголовное дело об исчезновении Волка, а там были бы показания свидетелей. Ведь кто-то должен был видеть феномен со стороны. Дело ведь происходило середь бела дня, в центре города. Я о науке пёкся, между прочим.
Зелёный первый заметил, что Сергей, не то чтобы погрустнел, а словно задумался.
– Эй, Сергей, спишь?
– Да нет… просто… ещё одно доказательство. Надоела эта бодяга хуже горькой редьки.
– Не стони – прорвёмся. У нас в команде играют целых три корифея от науки.
– И один гениальный сыщик – хохотнул Вил.
– И то верно. Да и вообще… через две недели я буду на орбите. А там и до отлёта недалеко. Давай о чём-нибудь весёлом.
– Хорошая идея – мягко вклинился подошедший Кудрина. – О чём?
– Я вот ломаю голову – кого это сваяли рядом со мной?
– А я говорил Родриго, что без инструкции его мысль будет непонятна. Предполагалось, что этого типа зовут Хронос.
– Да, но можно было и догадаться. Я, кажется, начинаю привыкать к славе.
– А мне скульптура нравится. – Заметил Вил.
– Мне тоже. Нужно будет найти ей в особняке Тора достойное место.
– Жалко, что большую часть времени это место будет пустовать – лицо Кудринки что-то непонятное выражало – во всяком случае, первое время.
– Юнеско? – понимающе осведомился Вил.
– Верно.
– Вероятно, что я один ничего не понял – Сергей остановил взгляд на Петре.
– Всё просто. Вил с Вовой знают об этом законе в качестве пострадавших, так сказать. И я с ними. Василий знает по долгу службы. Теперь вот и твоя очередь пришла. Дело в том, что все произведения искусства, находящиеся в собственности частных лиц, зарегистрированы в каталогах Юнеско и имеют определённый статус. Данная скульптура оценена очень высоко и даже не потому, что она из золотого сплава…
– Она – золотая?
– Ну да. Человечество пронесло трепетное отношение к этому металлу сквозь века… так вот, продолжу. Эта котировка в основном формируется качеством. Данный показатель вычисляется исходя из экспертных оценок специалистов в области искусства. Короче, говорят, что это – шедевр или близко к тому. И он даёт тебе массу неудобств. Во-первых, особняк будет усиленно охраняться. Нет, не Васиными коллегами. Просто установят дополнительные охранные системы. Во-вторых – реставрация, если с ним что-то случится. Особые условия хранения тебе… ей, в смысле, тоже обеспечат. Это всё относительные плюсы-минусы. Главное же, что Юнеско оставляет за собой право взять у тебя объект для выставки какой-нибудь. На выставке будет рядом с фамилией автора стоять имя владельца. Кстати автор – звезда первой величины. Живой классик, так сказать. Так что слава обеспечена.
– Шо, опять?
– Хотели, как лучше… – притворно вздохнул Вася.
– Ну да – дорога в ад стала ещё монументальнее. Особняк, запредельный счёт в УМе. Теперь вот обзавёлся шедевром. С ума сойти…
– А чем ты недоволен? Ведь недоволен, да?
– Да не то чтобы недоволен. Всё это как-то непривычно, необычно. Знаешь, Вась… жизнь с чужого плеча.
– Да нормально. Всё вполне по плечу. Ты же переворачиваешь всё, к чему прикасаешься. А говоришь, что с чужого плеча. – Вил хмыкнул.
– Что я ещё перевернул?
– Спроси, что не перевернул. Ты знаешь, например, что сейчас физики с социопсихологами перегрызлись из-за термина «парадокс Волка». И те, и другие хотят его использовать, но каждый в своём огороде. Целых два парадокса, а имя – одно. Твоё имя.
– Да в курсе я… в целом.
Вася покрутил головой:
– Я не в курсе.
Вил немного оживился:
– Ага… Так вот так, примерно. Сначала про физиков. В тот самый день, когда ты, Вась вознамерился арестовать Сергея, он выступил на совете по поводу взрыва. Выступил со своими предположениями, на основе своих же наблюдений. Результат. На основе его короткого выступления сейчас формируется целое направление исследований. Этого Сергею показалось мало и недавно… относительно… Сергей выступил перед сотрудниками НОК-центра ещё раз.
– Сами просили…
– Да я не о том. Просили рассказать, как ему удалось заметить то, что все проворонили? Во-о-т. Сергей устроил целую лекцию про методику работы инженеров старой школы.
– Я просто отвечал на вопросы.
– Конечно, просто. А куча университетов по всему миру после этой простоты раздумывают об изменении системы преподавания. Запись его лекции по популярности бьёт рекорды. А тут он ещё один простой номер выдал – отказался от денег за трансляцию.
Василий восхищённо охнул:
– Отказался? Молодец.
– Угу. Отказался, и в результате денег стало больше.
– Как это?
– Так я отказался от своих отчислений. То есть лекцию эту может смотреть любой бесплатно. Библиотеки, которые имели права на распространение, получили в результате большой прирост аудитории. Ну и отстёгивают, сколько положено. Так вот и получилось… Такие дела.
– НОК-центр тоже теперь, если не мегазвезда в научном мире, но… эталонный образец успеха, как минимум.
– Ну это на меня не вешай – вы сами с Вовой виноваты.
Говорили обо всём и ни о чём ещё достаточно долго. Единственное, что не обсудили – предстоящий отлёт. Сергей был благодарен за это молчание. Именно об этом он думал и именно об этом он говорить боялся. Проклятая неопределённость. Самое страшное – никто в этом не виноват. Снова дорога по тонкому льду, и снова не совсем ясно – куда он идёт и зачем. Что там будет и нужно ли это ему.
Сергей оглядел зал. Некоторых уже не было. Не было и Кристины.
«Что ж, это – к лучшему. Кто она мне? Скоро отлёт. Программ, версий, гипотез много, но что впереди, на самом деле никто не знает. На этот раз хорошо уже то, что я не один. Есть попутчики. Они сильные, смелые, преисполнены чувства ответственности за порученную им историческую миссию и мне тоже нужно преисполниться, хотя, по сути, я – не избранник, а просто ссыльный. У меня самый длинный в истории человечества этап… Значит и Ёлка для меня – это излишняя роскошь».