Путник
Шрифт:
«Только бы успеть… она поймёт, должна понять… нужно только быть близко… глаза в глаза! Она почувствует».
Его глаза, казалось, светились на загорелом лице. Они смотрели прямо на неё, словно Сергей очень боялся, что она исчезнет, растворится и тогда он просто не сможет передать ей что-то очень важное…
Лицо женщины изменилось… сначала исчезла маска праведного гнева, появилось небольшое замешательство, потом удивление… её рот приоткрылся, глаза увеличились, на фоне враз побелевшей кожи очень ярко проявилась помада. Ни на что не похожая маска… Волк остановился… между ними не более двух метров. Он как-то неопределённо поднял руку:
– Сейчас… – проговорил он еле слышно. – Вы поймите… их нельзя было отпустить. Они…
Горло вдруг перехватило. Он замолчал, сглотнул, сморщившись, словно от неожиданной боли.
– Простите меня… я пойду… – так же тихо ответила маска.
Женщина сделала шаг назад, всхлипнула в голос, повернулась и почти бегом бросилась к выходу. В дверях она остановилась, обернулась и громко, почти визгливо вдруг выкрикнула:
– Простите… господи, простите меня!
Сергей молча смотрел ей вслед. Зелёный свет глаз медленно исчез. Лицо было усталым и задумчивым.
Её шаги стихли где-то в глубине здания. Волк, наконец, тоже смог вдохнуть легко и просто. Вскоре он уже снова уселся рядом с перепуганным Берном. Он снова заговорил:
– Я всё же отвечу… Реальной информации об этом событии мало по разным причинам. Я заметил, что эта пустота заполнена на сегодняшний день продуктами безудержной фантазии пишущей братии. В результате… в общем результаты скверные. Всего тоже сказать не смогу. Ну, в общем… если коротко было так. Мне удалось совершить побег из бандитского лагеря вместе с сеньорой Родригес и ещё двумя девушками. Было ясно, что нас постараются догнать и уничтожить – мы ведь знали, где находится база и видели многих бандитов. Уже в пути к нам присоединился ещё один боец. Мы с ним решили направить женщин одних самостоятельно выбираться, а самим отвлечь бандитов на себя. Отпускать их было тоже не безопасно, но мы рассчитывали на сеньору. Она очень сильная женщина… Нам удалось устроить засаду на бандитов, и они вернулись назад, в лагерь. Да, в принципе можно было всё бросить и уйти, но тогда бандиты сумели бы скрыться. Мы с напарником знали, на что они способны и поэтому просто не могли этого допустить. Напарник предложил догнать бандитов. Арестовать их было нереально… всё-таки почти полтора десятка вооружённых головорезов. Собственно, и напасть на них было тоже откровенной авантюрой, но вдвоём мы уже имели шанс если не победить, то задержать их побег. Мы пошли за ними, надеясь на неожиданность… Получилось так, что нам пришлось вступить в бой – бандиты были готовы уйти, но сначала устроили охоту на нас. Потом роли поменялись. Результаты боя вам известны – мы остались живы. Другого варианта просто не было… они сопротивлялись до последнего.
– А что произошло потом, Сергей?
– Это уже отдельная тема. К бою с бандитами отношения не имеет.
– Кто был Ваш загадочный напарник?
– Я не могу этого сказать… он – местный. Очень смелый человек. Если бы не он – мы бы сейчас с вами не разговаривали.
– Сейчас в стране происходят очень сильные политические подвижки. Они как-то связаны с тем, что там произошло с Вами?
– Бог мой… нет, разумеется. Как может один турист повлиять на политическую обстановку в целой стране?
– Но ходят упорные слухи…
– Зачем ходят слухи, кто их водит по умам – отдельная тема. Сейчас перед вами первоисточник? Спрашивайте – я отвечу.
– Какое отношение Вы имеете к новому имени на внутриполитической сцене – некому Либичу?
– Никакого. Я не имею никакого отношения к политической деятельности ни одного из …
– Но ведь Вы знакомы с Либичем?
– Да, знаком. Либич также очень сильно повлиял на то, чтобы мои приключения в стране окончились благополучно для меня. По окончании всех этих событий Ваши коллеги задавали мне по этому поводу вопросы. Я на них тогда подробно ответил. А ещё я знаком с некоторыми представителями высшей власти в стране. В частности, с господином Баером и господином Марчелом, также меня принял Президент. Чисто в личном плане все эти люди произвели на меня очень положительное впечатление.
– А какое место занимала в этих событиях Кристина Зелёная?
– Я приехал в страну за ней. К политике это отношения не имеет. Больше ничего не спрашивайте про неё – не скажу.
Сергей почти полностью восстановил в себе равновесие после столкновения с «пацифисткой». Аудитория, похоже, тоже отвлеклась. Очередной «острый» вопрос Сергей воспринял даже с каким-то облегчением:
– Сергей… Вы официально включены в состав претендентов проекта «Путник». Многих это озадачило. Я уточню – корабль является очень сложной системой, а Вы являетесь человеком мало знакомым с современной техникой…
– Достаточно… я понял вопрос. – Сергей усмехнулся. – Проще всего было бы отправить Вас к тем, кто утверждал меня в списке. Но Вас, как я понял, волнует моё личное к этому отношение. Отвечу – гордость, ответственность, острое желание сделать всё, чтобы пройти этот путь достойно… победить, если хотите. Что касается частностей, то я достаточно легко привык к результатам технического прогресса, и достаточно уверенно себя чувствую. Скажу больше… мне даже проще сейчас, чем в моём времени. Техника, действительно сложнее, но управляться с ней намного проще. Теорию я подучил. Наука говорит, что у меня проявились способности к ускоренному освоению информации. Мне трудно об этом судить… Но я стараюсь, как могу.
– Вы говорите о Ваших успехах в освоении современной техники… позвольте в этом засомневаться.
– Не позволю. Я не позволю. – Вступил в разговор Берн. – Если Вы интересуетесь гонками, то Вы должны были слышать про Волка, занявшего второе место в Крымском ралли… Так вот, Волк – это не псевдоним, как обычно принято среди нас. Волк – фамилия. Именно он сейчас перед Вами. Если Вы считаете, что Вы лучше него – официально приглашаю Вас доказать это во время ближайших гонок.
– Нет уж, чемпион, я лучше соглашусь с Вашим компетентным мнением. – Под общий смех поднял руки корреспондент.
Сергей подумал, что тема исчерпана, но их уже двоих мурыжили на этом направлении минут пятнадцать.
Говорили про подготовку к полёту, про особенности подготовки Сергея к полёту, вспомнили про место жительство Сергея, вспомнили Майка Тора… К удивлению Волка, прямых вопросов про двадцатый век не было. Постепенно накапливалась усталость – пресс-конференция длилась уже четыре часа.
Когда Сергей услышал, как Берн объявил об окончании мероприятия, его охватило сильное облегчение.
Вова, дождавшись, когда закрывшаяся дверь отделила их от всё ещё гудящего зала, устало пробормотал:
– Ты сам этого хотел.
– Ну, ничего, – живы же.
– Угу… смелое заявление.
– Тут ты прав – Сергей действительно еле ворочал языком, – но всё же я считаю это этапом.
– Спать пойдёшь?
– Есть. А потом на полигон. Дела.
– Как-нибудь расскажешь мне про этот трюк, который ты проделал с этой девицей.
– Какой трюк? Не было никакого трюка. Просто барышня чувствительная попалась. Скафандр, Вова. Главное сейчас – тяжёлый скафандр.
Вова безнадёжно махнул рукой и поплёлся к жилому блоку. Он уже начал привыкать к тому, что пришелец попался им на редкость упрямый. В данном случае упрямство выразилось в том, что у Сергея возникли проблемы с освоением тяжёлого скафандра и он, в связи с этим уже успел здорово надоесть и обслуживающему персоналу полигона и даже Чаку своими бесконечными тренировками. Когда Волку напоминали о необходимости отдыхать, он выслушивал, кивал головой, говорил безликое «Угу» и… всё продолжалось. Чак говорил, что Волк уже вполне «на уровне», но Сергей заявлял, что раз скафандр – это одежда, то он должен чувствовать себя в нём, как в одежде.