Путник
Шрифт:
Они стояли рядом и молча смотрели в окно.
– Слушай, Петро, а у меня вообще – есть шанс вернуться?
– Ты сможешь вернуться в любой момент… можешь вообще не улетать…
– Да понятно всё… я не про это. Я про то, когда можно будет уверенно сказать, что я не являюсь «неизвестным фактором»?
– Как только проект «Путник» будет завершён, на проект «Пришелец 20» будут выделены дополнительные ресурсы. Это единственное, что я могу тебе обещать наверняка. Если с твоей адаптацией всё вроде ясно, то с остальным пока туман. Нужно решить проблемы с физикой процесса. Будем надеяться, что к вашему возвращению будут результаты. И ещё… то, что я тебе сейчас рассказал, знают только ты и я… я имею в виду, из контактёров.
– Я понимаю.
Кудринка немало видел на своём веку, но сейчас он немного вздрогнул. Связать пришельца им самим было, действительно, его идеей. И сейчас его ход не был спонтанным. Он его просчитал раньше. Просто удобнее момента найти было трудно. Специалисты построили модуль, и реакция пришельца была на нём просчитана с высокой степенью вероятности. Пётр сумел убедить себя в том, что так будет лучше для всех, и пришелец в этом случае ничего не теряет, скорее – наоборот…
Груз ответственности, который он взвалил на Волка, он осознал, только услышав его короткое, на выдохе «я понимаю…».
Петру вдруг стало неуютно в собственном теле. Он оцепенел. Стало ясно – он уже никогда не сможет прямо взглянуть в глаза этому человеку. Он сделал усилие над собой – нужно назад. Нужно как-то иначе. То, что он сделал – недопустимо! Нужно что-то сказать, сделать вид, что его неверно поняли. Оправдаться, а если Шауш прав? Пока это не очевидно. Он вздохнул … мысленно.
Глава 57
«Вот ситуация. И ведь по сути я ничего не могу им рассказать. Никому из контактёров. Это – моя болячка и решение может быть тоже только моё».
Начало ситуации, в которую он попал, возникла пару дней назад. Удар был неожиданный и потому сильный.
Сразу стало понятным странное поведение Ивана Шауша. Он послал на адрес Научного крыла Большого Совета длинную записку, посвящённую пришельцу. Её научная ценность была не важна. Куда серьёзнее был вывод. Он требовал передачи Волка в центр Форт Нокса. Впрочем, в тексте имя не прозвучало ни разу! Объект! И только так был обозначен в этом опусе Сергей Волк. Шауш хорошо поработал над этой операцией. Он собрал кучу фактов, гипотез, просто пустых домыслов, «доказывающих» необъективность группы контактёров. Записка была послана не на адрес руководителя, а разослана всем членам крыла. А люди там были всякие. И бомба взорвалась! Пришлось собирать всё крыло. Обсуждение переросло в настоящую истерику. Единство Научного крыла было уничтожено. Похоже – навсегда. Кудринке на этом этапе удалось с огромным трудом сохранить сам факт существования записки внутри команды. Секретность помогла. Решение было принимать нельзя в отсутствии единства. Его и не приняли. Это была первая маленькая победа. Ему нужно было время, чтобы подумать, как минимизировать последствия.
Нет, никакого секрета в мотивах Шауша у него не было. Дело было в банальном желании прославиться на ситуации. Ивану было глубоко безразлична и судьба Сергея, и судьба остальных контактёров. Кудринка знал наверняка, что он сделает. Просто соберёт профильных спецов и с помощью их авторитета последовательно, по пунктам, уничтожит эту «вонючую бумажку», а с ней и репутацию её автора. Оставалось надеяться, что – навсегда. Секретность уже будет сохранить сложно, но это будет уже не важно. Утечки после разгрома группы Шауша будут работать против него. Даже хорошо, если они будут. Плохо было другое – кандидатуру Шауша он сам же и утвердил. Ударив по нему, он бил и по себе тоже. Это было неизбежно. Возможно Иван и действовал так нагло, потому что учитывал этот фактор.
«Он решил, что карьера для меня важнее всего? Судил по себе, видимо». Кудринка усмехнулся … снова мысленно.
Шауш ошибся. Пётр начал действовать сразу. Без раздумий и сомнений. Он «поднял на уши» всех. Скоро состоится второе совещание. Только Пётр не намерен защищаться. Он будет нападать и обвинять. И чтобы это было весомее – секретность пока полная. Сейчас работает много отличных независимых спецов. Он «размажет» Шауша, разгонит его последователей, доложит о решении Волка покинуть Землю и … подаст в отставку. Другого выбора просто нет.
«Да, Сергей, ты, скорее всего, об этом никогда даже не узнаешь. Во всяком случае – не от меня. Это – самое малое, что я должен для тебя сделать. В память о Майке, в поддержку Берна и Чернородненко. Уходя, я предложу именно Вила на моё место. Молод? Я занял этот пост, когда мне было на год меньше, чем ему сейчас. И вот тогда … тогда я буду спокоен за будущее и проекта «Путник», и за будущее проекта «Пришелец 20» и … и вообще за будущее».
Кудринка скосил взгляд на Пришельца – Волк стоял и смотрел в окно остановившимся взглядом. Его лицо было грустным и бледным. Пётр вдруг подумал, что Сергей, видимо, перепрограммировал секретаря капитально – машина даже не пыталась снизить эмоциональный накал…
«Всё. Дело сделано. Мало, конечно, но всё, что могу».
Было ещё какое-то ободряющее бухтение с нотками извинения в голосе. В ответ Сергею удалось выдавить более или менее внятную улыбку и достаточно вежливо распрощаться с представителем Большого Совета.
Дверь плавно закрылась.
Глава 58
Волк посмотрел в пустоту прямо перед собой. Заказ, который он сделал, секретарь не слышал столько же, сколько не было старого хозяина особняка:
– Секретарь, водки.
Перепрограммированный секретарь получил довольно фривольный тон:
– Если тебе подойдёт «Русская», то она имеется на кухне.
– Подойдёт. Сто грамм.
– Может сам дотопаешь до холодильника? – нагло поинтересовался секретарь.
Сергей вздохнул и поплёлся к бару.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Хм… получил, стало быть, по соплям, избранник человечества? Ну, Кудринка, ну… ладно. Надобно это обдумать» – Волк фыркнул и налил в стакан прозрачную жидкость. – «Не так всё просто. А ведь получается… как он это сказал-то? Да, получается, что история с претендентом на проект «Путник» – всё по-настоящему… почти».
Он, не спеша поднял ёмкость на уровень живота и задумчиво посмотрел на её содержимое сверху вниз. Эмоции постепенно уступали место более упорядоченному мышлению. В конце концов, чего он ждал? Чтобы всё было гладко и стройно? Это было бы странно, даже подозрительно – в науке без жертв не бывает.
Продолжению мыслительного процесса предшествовал ещё один глубокомысленный вздох.
«Что собственно, есть «плохо»? То, что мне не доверяют – нормально. Вопрос только в том, нужно ждать или нужно делать… что-то».