Пьяная стерлядь (сборник)
Шрифт:
— Что случилось? — спросила она.
— Слушай, у тебя анальгинчика нет? — спросил Вадик.
— Щас посмотрю.
Ленка, протирая глаза, пошла в ванную рыться в лекарствах.
— Нет, только аспирин. Не подойдет? Еще зеленка есть.
— Слушай, ты баба или как? Почему у тебя в доме даже анальгина нет? — заорал вдруг Вадик. — А если что-то случится? У тебя даже лекарств первой необходимости нет!
— Ты чего орешь? Что случилось? Ты у меня еще огнетушитель попроси, — огрызнулась Ленка, которая устала как собака и мечтала вернуться
— Надо будет, и огнетушитель проверю! — гаркнул Вадик и вдруг застонал.
— Что с тобой? — В Ленке проснулась жалостливая женщина.
— Зуб болит. Не могу больше, — признался Вадик и как-то скис.
— Зайди к тете Рае. У нее всегда все есть, — посоветовала Ленка.
— Точно! — обрадовался Вадик и побежал по лестнице двумя этажами ниже, где жила тетя Рая из ателье.
На этот раз дверь открылась практически сразу. На пороге стоял муж тети Раи.
— Что случилось? — тихо и испуганно спросил он, как пугаются неожиданных визитов людей в форме.
— Тетя Рая дома?
— Рая, тут к тебе Вадим Сергеевич пришел, — вежливо сообщил куда-то в глубь комнаты муж.
— Кто? — откликнулась тетя Рая.
— Вадик, участковый, — уточнил муж, как бы извиняясь за то, что обращался недостаточно уважительно.
Тетя Рая, свежая и улыбчивая, вышла в прихожую.
— Ой, что с тобой случилось-то? — ахнула она. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку.
— Мне анальгин нужен, — сказал Вадик.
— Сейчас, пойдем на кухню. Я тебе отвар заварю и таблеточку дам, — засуетилась тетя Рая.
Она быстро заварила какой-то мутной травы, выдала таблетку, проследила, чтобы Вадик на ее глазах прополоскал рот и выпил лекарство, не переставая при этом говорить:
— Иди сейчас же к Илоне Давидовне. Таблетка с отваром тебе только на пару часов боль снимут. Надо к ней. Она очень хорошая. Мне мост такой сделала!
— Мне на работу надо, — сказал Вадик.
— Не убежит твоя работа. Иди к Илоне.
Вадик слушал, стараясь поменьше говорить — от каждого движения щекой зуб дергало так, что в голове звоном отзывалось.
— И давно у тебя зуб-то болит? — уточнила тетя Рая.
— Давно, но сильно сегодня с пяти утра.
— Вон и щеку как раздуло! Смотри, гной разольется, и умереть от флюса можно!
— Прямо так и умереть, — поморщился Вадик. — Сейчас таблетка подействует, и нормально.
— Ничего не нормально! Ты что, маленький?
— Нет, просто я зубных с детства боюсь.
— Илону бояться не надо. Иди сейчас же. Прямо к открытию. Она тебя примет без очереди и записи! Тут два шага. И потом уже на работу свою пойдешь! Иди, я сказала!
Вадик кивнул и поплелся в стоматологию. Там он посидел на спине у льва, держась за щеку, и встретил Илону Давидовну, которая шла на работу, звонко цокая каблуками.
— Здрасте, — сказал он.
— Срочно в кабинет, — ответила Илона.
Вадик, измученный болью, исстрадавшийся, покорно кивнул и сел в кресло, чуть поскуливая и тяжело вздыхая. Он не видел ни высокой груди Илоны Давидовны, туго обтянутой халатиком, ни узкой, подчеркнутой пояском халата талии. Открыв рот и закрыв глаза, вцепился в салфетку, которую выдала ему медсестра, чтобы он мог вытереть рот.
Илона Давидовна сделала укол, разрезала десну, вырвала зуб, попросила прополоскать, сплюнуть и так далее. Случай Вадика оказался очень запущенным.
— Как же вы столько времени проходили с таким зубом? — удивилась Илона Давидовна, но Вадик в ответ только выразительно застонал.
Наконец он на слабых ногах сполз с кресла.
— Так, дома будете полоскать, выпейте анальгетик, немножко поболит. Если есть возможность, полежите, поспите, но завтра к утру должно быть лучше, — сказала доктор, выписывая рецепт.
— Мне на работу, — прошамкал Вадик, опять схватившись за щеку.
— Нет, исключено. Если нужен больничный, я вам выпишу. Когда отойдет заморозка, нужно выпить таблетку и лучше уснуть. Работать вы все равно не сможете. Если появятся вопросы или что-то будет беспокоить — сразу ко мне. Все понятно?
— М-м-м, — ответил Вадик.
Он пришел домой, по дороге зайдя в аптеку, купил полоскание и лег на диван, следуя совету врача. Через час никаких симптомов не проявилось. Заморозка постепенно отходила, но никакой боли Вадик не чувствовал. Он осторожно ощупывал языком десну, дырку в ней и даже подошел к зеркалу, чтобы убедиться в том, что флюс спадает и щека приобретает нормальные формы.
Через полтора часа Вадик стоял в ванной и лихорадочно сплевывал полоскание. Десна болела, боль отдавала в голову — по чуть-чуть, но с одинаковыми промежутками. Вадик выпил таблетку, лег на диван и закрыл глаза. Уснуть не получалось — боль становилась все сильнее. Вадик встал и пошел опять полоскать.
Еще через полчаса, измучив пульт от телевизора, чтобы отвлечься, перепробовав все позы, чтобы уснуть, Вадик не выдержал — достал из шкафа бутылку водки и налил себе в рюмку. В ушах отчего-то звенел голос соседки Ленки, которая, не найдя анальгина, посоветовала:
— Выпей водки — лучше всякого анальгина.
Вадик глотнул водки. Потрогал языком десну. Пощупал щеку. Прислушался к ощущениям и осторожно глотнул еще. Вроде бы стало лучше. Боль отступала. Вадик налил еще полрюмки, выпил и вернулся на диван, как советовала Илона Давидовна. На полчаса он провалился в дурной муторный сон и проснулся от нестерпимой боли. Он пошел на кухню и налил себе водки в рюмку до краев. Но долгожданного облегчения водка не принесла — боль была невыносимой. Вадик считал, что умеет ее терпеть, мужик ведь. Настоящий. Но никак не думал, что зубная боль так его доконает. Он ходил по комнате кругами, как раненый зверь. Наконец, когда уже стемнело, часов в семь вечера, не выдержал. Его раздражали телевизор, свет, звуки, доносившиеся со двора. От полоскания десну начинало дергать сильнее. Вадик сел за стол и заставил себя выпить еще. И еще.