Пьяные бывают резвыми, а трезвые пьяными
Приключения
: .Шрифт:
Жену с чужой теткой перепутал
Егор был совсем плохой. Нет, в смысле, человек он был хороший, но его мучило, терзало и жгло жуткое похмелье. С комбайнерами вчера завершение посевной хорошо отметили.
Вечером его домой друзья лёжа принесли, словно полено бесчувственное. Петь, правда, все время порывался, Витасу подражал. Потом забылся в тяжелом сне. Ему снились крысы, а он их, вроде как, ел. В общем, жуть кромешная. Самогон с пивом вообще мешать нельзя. А тут еще Пахомыч, чёрт старый, подначивать начал насчет соревнования, кто на время больше самогонки
Видя, как Егору плохо, жена Настя, женщина работящая и жалостливая, напоила мужа настоем брусники, спроворила баньку, собрала ему чистое белье и, кое-как стащив с кровати, выпроводила на волю. Дескать, иди, родной, помойся там пока, на лавке полежи в тепле. А я попозже подойду веником березовым тебя легонько поглажу, глядишь, и пройдет голова то.
Полусонный Егор, будучи в одних трусах, взял подмышку белье, и, одев на босы ноги галоши, нетвердой походкой вусмерть уставшего пахаря похромал с пригорка вниз к баньке. Там речка мелкая текла, и вся деревня возле нее бани строила, чтобы после парной можно было в холодной водице искупнуться.
Войдя в предбанник, Егор скинул с себя галоши и остатную одёжу. Широко распахнув дверь, окунулся в густой духмяный пар. Возле печки маячило чьё-то белое тело.
– Ты тута уже? – Удивился он, обращаясь к жене, – и когда успела меня обогнать, шустра баба. Давай, пошебарши по спине веником, может впрямь полегчает.
И Егор вознамерился взгромоздиться на верхнюю скамью. Но это у него не получилось. Голая женщина, прикрыв наготу веником, плашмя ударила его по голове пустым оцинкованным тазом, так что гул пошел по всему помещению и, отзвучав в больной голове похмельного мужчины, резко вывел его из забытия. Сконцентрировав зрение, рассеянное тазовой процедурой, он узнал в своей обидчице соседку Нюру, жену кузнеца Василия.
– Ах, ты паскудник, – заголосила она, – жены тебе мало, в чужие бани лезешь, самец драный. Я тебе щас пошебаршу веником, так пошебаршу, что все твои шебаршалки в момент отлетят.
Егор, не успев ретироваться, вновь получил тазом сначала по голове, потом вдогонку по спине.
Ошалев от случившегося, забыв галоши и трусы в предбаннике, он, как молодой олень, запрыгал вдоль реки по зарослям крапивы прочь от соседки-чертовки с железным тазом. А с пригорка вслед загремел бас нюркиного мужа-кузнеца, спускавшегося с веником в руке, в предвкушении парной:
– Нюра, это почему тут у тебя из бани голые мужики выскакивают? Это кто? Ах, ты зараза! Стой, лишенец, поймаю – ноги вырву!
И кузнец, бросив веник, кинулся вдогонку за Егором. Бег с препятствиями в голом виде по пойме реки, заросшей колючей травой и изобилующей вычурными корягами, не входил в планы нашего хлебороба. Но зная норов кузнеца, он не дал ему фору, а подпрыгивая, словно дикий кенгуру, стремглав умчался прочь и спрятался в глубоком овраге.
Часа через два, беглец, искусанный комарами и оводами, исцарапанный, словно полицейский после драки с домохозяйкой, прокрался в свою баню, где его жена Настя стирала белье. Присев на пороге в парную, подвывая и дрожа, он начал рассказывать супруге о своих злоключениях. Она стояла напротив и, подбоченясь, смотрела на него сверху-вниз.
– Знаем уже, – процедила женщина, не дослушав до конца болезного мужа, – Нюрка мне рассказала, как ты на нее покушался. Что, молодость вспомнил, козлик, опять на подвиги потянуло? Я, дура, его обихаживаю, страдальца. Настоем брусничным пою. А он вон как, к чужой бабе в баню полез. Развлечений захотелось. Скажи спасибо, что кузнец тебя не догнал. Так бы и дала чем-нибудь по башке, гулящий.
Егор молча смотрел на женщину снизу-вверх. В глазах его стояли слезы. Она, присев рядом, вздохнула:
– Чудо ты, чудо. Неужто в самом деле бани перепутал, хоть и рядом они, и похожи, но все же разные. Столько лет уж моемся. Как чувствуешь то себя, поди похмелье еще мучает? Давай я тебя помою и веником малость пройдусь. Грязный весь, исцарапанный.
Егор с благодарностью смотревший на жену, вдруг взял ее руку в свои и, неожиданно для себя, поцеловал.
– Спасибо, родная, спасибо, комок поднявшийся к горлу мешал говорить, я же только тебя… никто мне не нужен больше… даже не думай… И похмелья у меня больше нет, когда от кузнеца убегал, оно все с испугу выскочило. Голова ясная, как стекло. Пить больше не надо. Всё Пахомыч, провокатор, соревнование, соревнование… Досоревновались в итоге. Жену с чужой теткой перепутал.
В театр вместо рыбалки
В пятницу вечером Дмитрию позвонил его приятель Вячеслав и сообщил о том, что их жены, сговорившись, решили в субботу приобщить мужей к прекрасному. Чтобы малость их облагородить.
– Рыбалку нам сорвать решили, – трагическим голосом изрек Вячеслав, – билеты в театр приобрели, чтобы, якобы, нас к культуре приблизить. Светские львицы, тудыть твою дивизию. Сейчас тебе об этом жена объявит, если еще не успела. Там оперетта какая-то модная идет, надо же пройтись, себя показать. Позёрки! А я уже опарышей и червей свежих купил.
– Да, не бери в голову, – хохотнул в трубку Дмитрий, – пусть сами в театр и идут, если им охота. А мы на лоно Природы махнем.
– В том то и дело, что махнуть не получится, – голос Вячеслава трагически задрожал, – моя благоверная ключи от машины спрятала, а твоя техника в ремонте. И снасти куда-то утащила, я подозреваю, что у соседки тёти Дуси спрятала. У них совместный синдикат против меня. Кроме того, жены наши любимые, новые платья, по поводу выхода в свет, приобрели. И если мы им это мероприятие сорвем, дело может до серьезного конфликта дойти с участием крупнокалиберной артиллерии.
– Чёрт подери! – Дмитрий был ошарашен такими новостями, – они бабы упрямые, наверняка от своего не отступятся. Если новые платья купили – это серьезно.
В комнату вошла жена, Дмитрий положил трубку, пообещав перезвонить. Супруга сообщила то, что ему уже стало известно в результате телефонного разговора, добавив, что, если он не пойдет в театр и испортит вечер любимой женщине, променяв ее на рыбалку, она всерьез задумается о том, нужен ли ей такой муж и, забрав ребенка, уедет к маме, откуда пути назад уже не будет. Выбирай, дескать, рыболов, что тебе дороже. Она ушла на кухню и отчаянно загремела кастрюлями. Характер!