Пьяные рассказы
Шрифт:
Хохот был таким, что с других дач люди потянулись на улицу. Кое–как, с хохотом и шумом, милиция объяснила Николаю смешное происшествие и уехала. Сосед стоял, как громом пораженный. Он все еще не верил. Затем спросил меня:
— А Евгений твой где?
— В доме должен быть. Убедиться хочешь, что не обманываем? Пошли.
Мой благоверный мирно спал на кровати, завернувшись в простыню, которая уже пропиталась мазутом с его тела. Черная рожа ярко выделялась на белой наволочке. Я сразу прикинула, что спать мне придется на узком диванчике в кухне. Мебель на даче старенькая, так что ее не жалко было! Сосед на цыпочках вышел на крыльцо и рассмеялся:
— Он в кресле сидел, когда я в дом влетел. Сразу вставать начал. С протянутой рукой ко мне пошел, видно поздороваться решил, а я от страха швырнул в него ружьем и сбежал. Двустволка–то не заряжена была!
На другое утро Женька сам себя испугался, когда к зеркалу подошел. От его вопля вся семья проснулась. Баню пришлось два дня подряд топить, чтобы его отмыть. А перед этим мы вместе с ним баню от мазута отчищали. Хорошо, хоть праздники были длинные, успели. Зато на дачном участке его теперь иначе, как «Негр» не называют».
Подруги хохотали так, что люстра над столом позвякивала. Они стирали пальцами выступившие от смеха слезы. Инициативу перехватила хозяйка дома, Альбина:
— Мой Ваня годика три назад в деревне у своих родителей тоже отметился. Уже два года я одна езжу к свекру и свекрови в гости. Он стесняется. Нынче еле отправила с детьми. Настоящий бой выдержала…
«Мы когда едем, всегда телеграмму даем заранее. Они нас встречают, стол собирают. Потом банька, как обычно. С дороги, да с устанки очень хорошо, все же двое суток едем. И в тот раз так же было. Только вместо водки свекор где–то спирту достал и развел его не пополам, как положено, а на одну четверть. Ваня мне ни гугу не сказал, а свекровь и не знала даже, что они пьют. Бутылка после водки, по виду новенькая, с винтом. Жидкость прозрачная, попробуй определи на глаз? Мы с матерью красненьким вином баловались. Я не пью крепкое, сами знаете.
Они выпили по рюмочке, а потом мой хитрый свекор остаток с собой в баню прихватил. Закусить взял и отправился с сыном париться. Нам опять невдомек. Сердца у обоих здоровые, пусть идут! Мы с матерью Ивана остались вдвоем. Разговариваем спокойно. Рассказываем, что за год произошло. Я деревенские сплетни слушаю. Часа полтора прошло и тут слышим хохот за двором, да такой громкий!
А за домом, сразу за огородом, футбольное поле находится. Площадка ровная, большая. За ней баня. С весны до поздней осени на этом поле пацаны в футбол играют. Мужики часто толпятся, кто свободен. Болельщики так называемые. Девки молодые за кавалерами наблюдают. Мы сначала сидели спокойно, а хохот все сильнее и сильнее. Решили посмотреть. Вышли и застыли обе…
Свекор белье перепутал, оно в полотенца было завернуто и прихватил наше вместо своего. В бане напились, от жары развезло и не соображая, что делают, папа с сыном нацепили наши шмотки. С пьяных–то глаз им все равно было. К тому же решили, что успеют проскочить до дома и так, грязное белье одевать не стали. Только быстро не получилось, ноги заплелись, да и игра отвлекла. Они вылезли из бани, увидели футболистов и оба тут же забыли, как одеты, зато быстро приняли «участие» в игре.
И вот представьте картину. Мой огромный Ваня в бумазейном зеленом халате матери. Этот халат забит в ее длинные зимние панталоны до колен. А на босых волосатых ногах огромные тапки. При этом у него на голове находится полотенце, а в руках развеваются два лифчика, словно флаги. Свекор выглядел еще более «романтично». Он напялил мой махровый халат до земли, но не сумел завязать пояс. Халат полностью распахнут. Из–под него торчали костлявая грудь с седой порослью, мои голубые трусы в красных розочках и ноги, как спички. А на ногах у него обрезанные резиновые сапоги самого последнего размера с широченными голенищами. Не дать не взять кот в сапогах!
Мы увидели, как они, спотыкаясь на каждом шагу, бегут за мячом. Хотя, трудновато назвать бегом ковыляние и шатание во все стороны. Когда Ваня попытался пнуть мячик, вперед улетела тапка. Мяч он вообще не задел. Никто, кроме них, уже не играл. Ребятишки катались по лугу. Мужики хохотали. Девчонки отворачивались и смеялись. Мы кое–как отловили и еле увели наших «футболистов» с поля.
Уложили мужиков спать в чем были, а сами около часа успокоиться не могли. Утром наши благоверные в шоке были от своего вида. Свекра моего до сих пор в деревне «вратарем» зовут, а Ваню «знаменосцем»…».
Женщины снова расхохотались, представив мужиков, одетых в женские тряпки. Ярко накрашенная Светлана Вахромеева махнула рукой:
— Ой, девчонки, у вас хоть мужики гражданские, а мой–то военный! На седьмое ноября прошлого года они так с дружком «укушались», что домой на автопилоте добирались. А случилось это так…
«Мы живем на шестом этаже, а Полетаевы на седьмом. Шестого ноября наши мужики твердо пообещали, что придут «не позже восьми». Времени пробило девять, а их все не было. На улице как раз морозы ударили и ветер до костей пронизывал. В десять расстроенная Оксана Полетаева прибежала ко мне:
— Твой дома?
Я мрачно буркнула:
— Нет. Придут, шкуру спустим!
Злилась я не зря. В тот день утюг перегорел и лежала целая гора не глаженого белья. Надеялась, что мой придет во время и починит. Обе были «на взводе» и готовились устроить мужьям «встречу». В одиннадцать Оксана прибежала с тем же вопросом. Теперь мы начали беспокоиться. У обоих в головах мелькали картины одна страшнее другой. В конце концов решили, если в двенадцать не явятся, отправимся искать мужей. У нас балкон выходит в сторону подъезда. И словно кто толкнул выскочить на балкон в половине двенадцатого.
Наши мужья шагали в свете фонарей с «дипломатами» в руках. Но как они шли! Мой Сергей ростом ниже Кости, но они шли плечо в плечо. Длинный худой Костя выгнулся в дугу, словно лук. Расстояние снизу между их ногами было примерно в метр. Им не хватало дороги. Они влезали то на поребрик, то на тротуар и все–таки не расцеплялись и главное не падали! Друг для друга служили опорами. Через каждые несколько шагов, оба поправляли шапки, сползавшие на глаза. И поправляли руками, в которых были зажаты дипломаты, попадая другому по лицу уголком. Моя злость при виде этого зрелища пропала. Я стояла и тихонько хохотала над мужиками, которые ползли внизу.
Дождалась, когда они войдут в подъезд. Лифт уже не работал. Прошло пять минут, десять, пятнадцать — никого. У меня мысли другие полезли — кого позвать, чтобы втащить мужиков. Решила выйти из квартиры на лестничную клетку и проверить, где они. Снизу слышались странные звуки «шур–ур–ур, шур–ш–ш-ш» и «бум–бум–бум–бум». Я выглянула в пролет и едва не упала. Костя и Сергей по–прежнему шли, намертво сцепившись плечами. Эти странные звуки издавали их дипломаты. Один портфель шуршал по стене, а второй бил по перилам. Каждый шаг давался нашим благоверным с трудом, но они поднимались.