Пять граммов бессмертия (сборник)
Шрифт:
Марина, перехватив взгляд отца, попыталась улыбнуться, показывая, что не сердится на него и все понимает… Но от этого Игнатьичу было не легче.
А все началось с того, что перед тем памятным разговором, вернее, монологом со стороны Адамова-старшего (Макс так ни слова и не произнес!) у них с дочерью состоялась своя «задушевная» беседа. Марина пришла посоветоваться по поводу своего жениха.
– Папа, почему бы Максу не поехать с нами? – в лоб спросила она. – Мы любим друг друга. К тому же, мы все равно хотели пожениться
– Вот и надо было! Кто вам мешал? – нахмурился Игнатьич.
– А в чем, собственно проблема, папа? Я, конечно, понимаю, что сейчас не самое подходящее время: переезд и все такое. Но мы можем это сделать и там, на острове! – искренне удивилась Марина.
– Марина, пойми… Как бы это тебе объяснить… В общем, здесь нам нужен свой человек, понимаешь?
– Нет! – дочь смотрела на отца во все глаза. – Зачем? Мы ведь все равно уезжаем! И уже, насколько я понимаю, никогда не вернемся! Или ты в этом не уверен?
– Не в этом дело! Да, действительно, скорее всего, мы вряд ли сможем вернуться, даже если сильно захотим. Но уехать отсюда – совсем не значит уехать от всех проблем, полностью избежать опасности! Нас могут достать везде, если захотят! В том числе – и на далеком острове. Короче, мы должны знать, что происходит в наше отсутствие, чтобы корректировать свои действия.
– А твои хваленые замы?
– Я никому не доверяю! Ты ведь знаешь, даже этот наш отъезд пришлось оформить, как служебную командировку! Это, кстати, еще одна причина, почему сейчас нельзя брать с собой Макса. Все всё сразу поймут! Понимаешь? И тогда нам точно отсюда уже не выбраться!
– Я понимаю, папа. Наверное, ты прав! – Марина опустила голову. Проклятый отцовский бизнес отнимал у нее любимого человека!
– Дочка, – отец заглянул ей в глаза, – я тебе обещаю: твой жених рано или поздно станет твоим мужем. Надо только еще немного подождать!
Игнатьич посмотрел на сына – свою гордость. Тот сидел, сосредоточенно рассматривая свои ногти. Внешне совершенно спокойный, Никита, тем не менее, был взволнован. У него, владельца изобретения поистине мирового масштаба, имелись свои далеко идущие планы.
И только Варя была как всегда собрана и деловита. Уже в который раз она пересчитывала немногочисленные, но самые дорогие и необходимые на чужбине на первое время вещи. Игнатьич знал, что Варя была всегда ему поддержкой и опорой, хотя знал он и то, что, как мужчина, он мало что значил для своей жены. Любовью здесь, к сожалению, и не пахло.
Он вздрогнул, словно очнулся, от резкого звонка телефона. Это звонил таксист.
– Ну, что ж, семья, вперед, к новой жизни! – и, вставая, неопределенно махнул рукой куда-то вдаль…
Максим, бывший жених Марины, был очень расстроен. Долгих пять лет он ждал от нее положительного ответа на свое предложением руки и сердца. И вот, наконец, дождался определенности, но не от нее, а от ее отца, который фактически решил откупиться от него! И, самое главное, его Марина при этом промолчала!
Максим ничего не понимал,
За круглым столом собралась вся ее семья. Каждый из них по-своему, но с достаточной теплотой относился к нему на протяжении всего их знакомства.
Радостный и взволнованный, Макс присел к столу, соображая, как лучше начать – сразу, как положено, обратившись к отцу Марины, попросить руку его дочери, или немного подождать. Но, взглянув на невесту, удивился ее растерянному виду, никак не вязавшемуся с торжественностью обстановки.
Петр Игнатьевич же, встав из-за стола, очень серьезно произнес:
– Максим, ты прекрасно знаешь, как мы все к тебе относимся, – он обвел широким жестом всех присутствующих, – ты для нас стал уже давно членом семьи, но… – он сделал паузу, – иногда обстоятельства выше нас. Мой бизнес – на грани разорения, несмотря на внешнее его благополучие. Более того, не исключены и самые жесткие меры по отношению ко мне и моим близким. Марина и все мы подвергаемся реальной опасности, оставаясь здесь. Поэтому мы были вынуждены принять единственно правильное, хотя и горькое для всех нас решение, уехать из страны! – он опять сделал длинную паузу. – Максим, у меня есть к тебе предложение. Надеюсь, оно хоть как-то возместит тебе моральный ущерб, нанесенный отъездом Марины. Я, как ее отец, хочу подарить тебе кооператив «Эскулап». Вот дарственная, оформленная на тебя. Возьми, пользуйся и постарайся нас понять! И еще… – Он потянулся за бумагами, но Максим этого уже не видел. Пелена, вдруг застлавшая ему глаза, ослепила и оглушила его. Это был крах!
Не дослушав, он вскочил с места и выбежал, хлопнув дверью. Только потом, отдышавшись и немного успокоившись, он поймал себя на мысли, что Марина, во время монолога ее отца, так и не подняла глаз на Максима и не проронила ни слова. Он какое-то время еще ждал ее на улице, но, так и не дождавшись, поплелся к себе, уверенный, что любимая его просто использовала…
Этого он ей простить не мог. И кооператив этот он пошлет куда подальше. Гори он и все Адамовы синим пламенем!
«Аруба, А-ру-ба! Как интересно звучит это название! Ар-руба-а-а! Что это слово напоминает?» – Марина, прижавшись лицом к иллюминатору, пыталась уловить ассоциации, которые вызывают у нее название маленького островного государства, затерянного в Карибском море.
Как она любила читать и перечитывать романы о пиратах и отважных капитанах, вызволяющих прекрасных девушек из плена. Как представляла она себя на берегу такого вот островка посреди пиратского моря. И вот теперь она и сама летит сейчас на этом лайнере туда, в ее мечту. Правда, настроение у нее было отнюдь не праздничным. Она поняла, с каким русским словом ассоциируется это название – обрубить! Она сама обрубила все корни, связывающие ее с отечеством, родным городом, пациентами, Максимом.