Пять из шести
Шрифт:
Когда на следующий день они вошли в дом Федотова Максимов по лицу хозяина определил, что тот что-то нарыл. И оказался прав.
— Значит так, — начал Федотов после того, как они уселись за стол. — За что порешил Тимофеев Егорова, я так и не разобрался, но серебряный портсигар убитого забрал именно он. А потом этот портсигар объявился в станице уже после Отечественной войны, привёз его домой Александр Заглотин, но про то, как он к нему попал, никому не рассказывал.
— Он его украл из вещей, изъятых у казнённого Тимофеева, — пояснил Максимов.
— Тогда понятно, — покачал головой Афанасий Иванович, — такими вещами не хвалятся.
— А где теперь этот портсигар, известно? — спросил Максимов.
— Известно, — кивнул Федотов. — После смерти Александра Заглотина портсигар перешёл по наследству его сыну Алексею Заглотину. А как тот прошлым годом помер — к его сыну, внуку Александра, Степану.
— А Степан здесь живёт? — осторожно, как бы боясь спугнуть удачу, поинтересовался Максимов.
— Здесь, — ответил Афанасий Иванович, — куда ему деваться? — Заметив, как радостно переглянулись Лариса и Геннадий, добавил: — Только портсигара у него теперь нет.
— Как нет?! — воскликнул Максимов.
— Да кто ж его знает, как? — развёл руками Федотов. — Говорит, что украли. Но мог и потерять, а то и пропить. У него иногда запои случаются. Это у Заглотиных наследственное.
«Плохо дело, — думал Максимов. — Где теперь портсигар искать? Придётся порасспрашивать Заглотина, может, чего и вспомнит?»
Федотов внимательно следил за его переживаниями, потом спросил:
— Ты мне вот что, мил человек, скажи. Ты именно портсигаром интересуешься или может письменами, что на его задней крышке были начертаны?
Пока до Геннадия доходил смысл заданного Федотовым вопроса, Лариса скороговоркой выпалила:
— Письменами, Афанасий Иванович, конечно письменами!
— Так это совсем другое дело, — усмехнулся в усы Федотов. — Срисовал ведь я те письмена.
— И рисунок у вас? — не веря своему счастью, спросил Максимов.
— У меня, куда ж ему деться?
Афанасий Иванович порылся среди разложенных на столе бумаг, нашёл нужную и протянул Максимову. Геннадий и Лариса едва не стукнулись лбами, когда склонялись над листком. Это было ещё одно стихотворение…
— Здравствуйте, Дядя Миша!
Сологуб хмыкнул и отстучал двумя пальцами по клавиатуре:
— Привет, племянничек!
После небольшой паузы возникла новая запись:
— У меня всё ок. В Знаменской нашёл, что искал. Завтра едем на Байкал.
— Сначала летим, а уж потом едем, — пробормотал себе под нос Сологуб и отстучал:
— На обратном пути возможна засада. Из Знаменской будем вас вывозить по воздуху. Ждите вертушку. До связи.
Ответ пришёл быстро:
— Понял. До связи.
— Хотел бы я знать, чего ты там понял, — сказал пустому экрану Сологуб и захлопнул крышку ноутбука.
Получив известие о том, что миссия Максимовых в Знаменской благополучно завершена, и они через день-другой появятся в Приюте, Старх решил навестить джип. Подержанного «японца» они приобрели в Иркутске в день прилёта, на нём и приехали. Пока он стоял на стоянке без дела, но скоро мог понадобиться. Старх попинал скаты, потом сел в салон и запустил двигатель. После прогрева погонял мотор на больших оборотах — никаких подозрительных шумов не прослушивалось. Проверил уровень антифриза, масла и топлива — всё было в норме. Заглушил двигатель и покинул салон.
— В путь собираетесь? — раздалось за спиной.
Вяземский повернулся. Перед ним стоял начальник охраны Приюта. Мужчины обменялись рукопожатием. Познакомились они ещё в день приезда Вяземских и Светланы в Приют. Начальник охраны произвёл тогда на Старха хорошее впечатление. По виду не наркоман, не алкоголик, скорее всего, бывший военный.
— Да нет, Виталий Петрович, — ответил на вопрос охранника Старх, — просто машину проверяю. На днях подъедут наши друзья, тогда и решим. Может и уедем.
— Понятно, — кивнул Виталий. — Я вот что у тебя хотел спросить… Ничего, что я на «ты»?
— Нормально, — ответил Старх.
— Тебе этот человек не знаком? — Виталий достал из кармана фотографию и протянул Старху.
Мужчина был заснят где-то в лесу, возможно, неподалёку от Приюта, и, похоже, не знал, что его фотографируют.
— Нет, я его не знаю, — сказал Старх и протянул фото Виталию.
— Оставь себе, — сказал охранник.
— Зачем? — удивился Вяземский.
— Затем, что этот тип за вами следит: за тобой, за твоей женой и за её подругой.
Это была плохая новость. Старх не хотел ставить под сомнение слова Виталия — если он это сказал, значит, имел на то основания.
— Этот тип несколько раз попал в поле зрения телекамер, да и моих ребят тоже. Кружит возле базы и высматривает в бинокль именно вас, можешь не сомневаться.
— Я и не сомневаюсь, — ответил Старх. — Кто он, не пробовали выяснить?
— Выясняем, но пока результат нулевой. Вот только рожа мне его не нравится!
— Мне тоже, — вздохнул Старх и убрал фотокарточку в карман. — Спасибо за предупреждение!
Виталий кивнул.
— Я вот ещё что хотел сказать. На территории базы вы в безопасности. В том числе от выстрела снайпера. Это я тебе твёрдо гарантирую! Но за её пределами будьте очень осторожны!
— Знаешь, зачем эти лохи в Знаменскую наведались?
Грач посмотрел на сияющую физиономию Хмурого.
— Ну, и зачем?
— За твоим портсигаром!
— Что?! — Грач от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте. Потом возмутился: — Какого хера?!
— Портсигар-то старинный, — начал прояснять ситуацию Хмурый. — Мы его у прежнего хозяина выкупили и тебе на «днюху» подарили.