Пять оргазмов для Карамельки
Шрифт:
— Иди сюда, маленькая.
Быстро задвинув свое кресло назад, легко перекидывает девушку себе на колени. Руки скользят по гладкой ткани платья, забираются в распущенные волосы, притягивает к себе, совсем близко, чувствует ее дыхание на своих губах. Маша дрожит, сама тянется, целует, прикусывая губы. Нетерпеливо. Сладко. Нежно.
От поцелуя кружится голова, руки уже скользят по бедрам, минуя резинку чулок. Пальцы Ивана отодвигают тонкое кружево трусиков, накрывают уже мокрые от влаги половые губки. Безошибочно находят вишенку клитора,
— Снова такая мокрая, готовая для меня, такая сладкая девочка. Хочу тебя.
Тонкая ткань белья рвется. Пальцы проникаю внутрь, растягивая упругие стеночки. Маша спускает бретельки и верх платья, обнажая грудь. Горячие губы скользят по шее к соску, втягивают его, девушка стонет, насаживаясь на пальцы.
— Подожди, сладкая. Помоги мне.
Молодые люди вдвоем лихорадочно пытаются расстегнуть ремень и ширинку джинсов Ивана. Не с первого раза, но они справляются, наконец, освобождают член, он стоит колом. Маша обхватывает крупную головку ладошкой, размазывая смазку, скользит по стволу, целуя Ивана в шею.
— Хочу тебя… Ваня…нее могу больше.
Мужчину самого потряхивает от перевозбуждения. Берет Машу за бедра, приподнимая, насаживает на себя, медленно, опуская до самого основания члена. Девушка вскрикивает от такого полного и глубокого проникновения, стенки влагалища сжимаются, словно лаская изнутри толстый ствол.
— Да, девочка, вот так сожми меня сильнее.
Покусывает груди, соски, оставляя свои метки на нежной коже. Снова приподнимает за бедра, почти снимая с члена, тут же опускает вновь. Так продолжается пару минут, Иван растягивает эту мучительную пытку, наслаждается стонами Карамельки. Чувствует, как течет его девочка на его члене, сок стекает по набухшим яичкам.
— Давай, сладкая, теперь сама. Как ты хочешь. Трахни меня.
Отпускает бедра, Маша начинает двигаться сама, задает темп. Трется клитором о пах, это невыносимо сладко, голова кружится. Слишком жарко, запрокидывает голову, выпячивая грудь, тут же упругий сосок попадает в плен губ.
— Девочка моя, не могу больше…
Член пульсирует, Маша чувствует увеличившуюся головку, насаживается еще глубже, стенки влагалища вибрируют, оргазм накрывает их одновременно. Сперма горячим потоком омывает лоно, бьет тугой струей, стекает по стволу. Девушку трясёт, таких оргазмов у нее не было никогда. Иван сам, задыхаясь, стонет в голос, утыкаясь девушке в грудь, пытаясь ослабевшими руками удержать на своем члене.
Глава 15
Маша лежала на груди Ивана, тихо вздрагивая, отходя от оргазма. Член все еще был в ее киске, она чувствовала, как он слегка опал, но стоило ей пошевелиться, тут же напрягался. Мужчина нежно целовал ее волосы и маленькие ушки.
— Ты самая невероятная, моя сладкая девочка.
Рука потянулась в сторону, что-то открылось, зашуршала упаковка. Влажная салфетка заскользила по возбужденной промежности. Иван снял девушку со своего члена, хотя совершенно не хотелось этого делать. Так бы и спал в этой невероятной нежности ее узкого лона.
— Давай, милая, вот так, я вытру твою сладкую девочку. А то испортим платье.
Маша вздрагивала при каждом прикосновении к нежной плоти. Уже не шампанское, а этот мужчина кружил голову, она пьянела и дурела от него, рядом с ним, под ним. Где-то совсем рядом зазвонил телефон Ивана, он словно его не слышал, продолжая обтирать себя и Карамельку.
— Вань, телефон.
— Слышу, подождут.
Надевая лямочки платья на тонкие плечи, пряча с неохотой под красной тканью все еще торчащие от его поцелуев соски, пересадил Марию на соседнее сидение.
— Ты порвал мои трусики.
— Порвал, буду рвать на тебе все, что нам будет мешать. Хорошо, платье уцелело, а то пошла бы домой в одной шубке на голое тело.
Без белья было не совсем комфортно, но так сексуально порочно. Иван разжигал в ней костер безумной похоти, хотелось целоваться, тереться как мартовская кошка, насаживаться, брать глубоко в ротик или даже в попку. Стыдно от таких мыслей, щеки покраснели, ни с кем больше она точно не может себе позволить такое, только с ним.
— Что такое, маленькая? Почему ты покраснела?
Машина уже ехала по пустым дорогам, Иван разглядывал Машу, в салоне пахло сексом, возбуждением и страстью.
Она не успела ответить, хотя хотела попросить, чтобы Иван остался с ней этой ночью, и на следующую ночь, да еще на много, много ночей вперед. Снова звонил телефон, но он даже не достал его, чтобы ответить.
Доехали быстро. Заснеженный темный двор. Иван обходит машину, открывает дверь с Машиной стороны. Неожиданно подхватывает на руки, хлопает дверь, пищит сигнализация.
— Вань?
— Да, Карамелька.
— Я хочу, чтобы ты остался. У меня.
— Конечно, останусь.
Он говорит так привычно, словно уже тысячи раз оставался у нее, словно они знакомы много лет, словно они пара, у Маши сердце замирает от счастья. Лишь у входной двери девушку опускают на пол, она открывает дверь, включает свет в прихожей, скидывает туфли.
— Располагайся, я в ванную.
Иван улыбается, эта безумная девочка свела его с ума за пять дней, нежная, отзывчивая, а сколько в ней страсти и огня. А козлина Альберт получит еще, если попробует подойти или обидеть его Карамельку.
Телефон снова оживает в куртке, он так и остановился, успев снять только обувь и пройти мимо ванной на кухню. На экране знакомое имя, улыбается и отвечает на звонок.
— Да, маленькая. Я тоже соскучился. Думал о тебе весь день.
В это время Маша открывает деверь ванной, выглядывает, хочет позвать Ивана, попросить его принести большое полотенце, что лежит в комнате. Но замирает на месте, отчетливо слыша разговор.
— Конечно, я очень хочу тебя увидеть. Котенок, это шантаж. Точно болит? Сильно? Хорошо, я скоро буду. Целую тебя, малышка.