Пять рассерженных жён
Шрифт:
— А кто это сделал? — спросила она.
Я пожала плечами.
— Вариантов много. Мог мальчик со скрипочкой, мог видный парень, могла старушка божий одуванчик. Они все мне встретились на пути, — и я тут же подробно об этом рассказала.
Полина вообще ничего не поняла, а Изабелла оживилась.
— Панамочка на старушке была? — спросила она.
— Была в голубой горошек.
— Старушка отпадает. Это моя соседка, дверь напротив. Знаю её много лет — ангельское создание. Вывести эту старушку из себя крайне трудно,
— Значит остановимся на том, что невозможно, раз не получилось даже у тебя, — воскликнула я. — А мальчик со скрипочкой живёт в вашем подъезде?
Изабелла задумалась.
— В нашем подъезде полный порядок — здесь никто никогда ни на чем не играет.
— Только ты на нервах, — весьма кстати вставила Полина.
— Коль бог отнимает у человека чувство юмора, так пусть бы уж давал хоть скромность и чувство меры, — презрительно заметила Изабелла, глядя на Полину. — А в каком ящике ты видела эти журналы? — обратилась она уже ко мне.
Я задумалась.
— Номера не помню, но зрительно покажу.
— Пошли, — скомандовала Изабелла.
Мы выбежали из квартиры и на лифте спустились вниз. Я ткнула пальцем в почтовый ящик, из которого помогала пай-мальчику доставать корреспонденцию.
— В этой квартире вообще никто не живёт, — констатировала Изабелла. — Уехали за границу на год. Уже три месяца она пустует.
— Но может они поручили этому мальчику доставать корреспонденцию? — предположила я.
— Ерунда, — махнула рукой Изабелла. — Там жила Ритка, моя приятельница. Нет у неё знакомых мальчиков, тем более со скрипочками. А если бы и были, не стала бы она поручать им доставать свою корреспонденцию.
— Почему? — удивилась я.
— Потому, что у неё отродясь не было никакой корреспонденции. Я даже не уверена, умеет ли она вообще читать.
— Но ты же только что сказала, что они уехали за границу, — напомнила Полина. — Кстати, кто «они»?
— Ритка и её муж, — пояснила Изабелла. — Но он в таком же состоянии, как и Ритка. Ничем не интересуется, только футболом.
— Как же они, такие некудышние, поехали за границу? Да ещё на год, — изумилась я.
— А что им, таким некудышним, делать здесь? — поинтересовалась Изабелла.
Я не смогла ответить на её вопрос, и мы вернулись в квартиру. Уселись на диван, задумались. Я позволила себе сделать кое-какой вывод:
— Значит это мальчик со скрипочкой подменил мне пирожные, пока я почту доставала, мерзавец! Слава богу, что не тот молодой человек, который сказал, что я красивая. Он очень мне понравился.
Изабелла и Полина переглянулись.
— Сказал, что ты красивая?! — в один голос закричали они.
— А что вас удивляет? — возмутилась я, поддёргивая на «фарш» платок.
Изабелла и Полина снова переглянулись.
— Он имел ввиду её костюм и очки, — успокоила Изабеллу Полина.
— И платок, — добавила та.
— Снаружи
Но меня уже никто не слушал.
— Подруга, — вдруг толкнула меня в бок Полина, — а как он узнал?
— Кто? — удивилась я. — И что?
— Да преступник. Как он узнал, что ты собираешься идти к Изабелле?
— Понятия не имею, — призналась я.
Изабелла вдохновилась надеждой и воскликнула:
— Так может он не меня хотел травить, а тебя?
— Тогда он не мог не заметить, что я двигаюсь в сторону, противоположную моему дому, — напомнила я. Если, конечно, не предположить, что он вообще ради прикола насыпал в пирожные яд— ну отравится кто-нибудь и пусть, все равно смешно.
Полина и Изабелла поёжились.
— Но с другой стороны, — продолжила я, преступник мог и подслушать наш разговор. Уж как не представляю, не спрашивайте меня — способов масса — но узнав, что я отправляюсь к Изабелле, он без труда проследовал за мной и клюнул на мои пирожные. Абсолютно же понятно кого я собираюсь ими кормить. В той же кондитерской убийца купил такие же и быстренько насыпал яда.
Полина бестолково моргала, совершенно ничего не понимая. Признаться, меня такая глупость немного раздражала.
— Ну что там у тебя ещё? — спросила я.
— А куда бы он стал сыпать яд, если бы ты не купила пирожные? — спросила она.
Воистину был прав человек, придумавший пословицу про глупца, умеющего задать вопрос, который и сотне мудрецам не по зубам.
— Думаю, нашёл бы способ отравить Белку, — заверила я. — Ведь, как мы случайно узнали, это была подстраховка. Основную надежду убийца питал на конфеты. А пирожные — так, экспромт.
— Но не сработало ничего! — сжимая от радости кулачки, воскликнула Полина.
Изабелла посмотрела на неё своими грустными армянскими глазами и сказала:
— Я, конечно, постараюсь в ближайшие дни не есть ничего, кроме жиросжигателей, но вдруг убийца придумает что-нибудь другое? Вдруг просто постучит в дверь, я открою, а он меня ножом, как Фролушку?
— А ты не открывай, — посоветовала Полина.
— Я-то не открою, а вдруг он сам войдёт? — выразила опасение Изабелла. — Ночью. Я буду спать, он меня во сне и зарежет.
— Успокойся, — сказала я, — во-первых, умирать во сне не страшно. Ты даже не узнаешь о том, что уже умерла. А во-вторых, судя по всему убийца пытается для каждой из вас выбрать естественный способ. Лично я не удивилась бы, узнав, что Изабелла умерла от пищевого отравления, а Полина разбилась на своём Форде. К тому же ты, Изабелла, запросто можешь загнуться сама, без всякого убийцы, если не прекратишь жрать тоннами пилюли для похудения. И ты, Полина, вполне можешь обойтись без убийцы, переправляясь на тот свет на Форде. Так что, не волнуйтесь, с ножом за вами никто бегать не будет.