Пятая волшебница
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду?
— Как я уже сказал, мозг охотника содержит много кислоты. Именно она — причина тумана, поднимающегося над трупом. Смотри, кислота выжгла всю траву вокруг. Если хотя бы одна ее капля попадет на кожу человека, результат будет мгновенным и весьма плачевным. — Он помолчал. — Еще один «подарок» волшебниц.
У Шайлихи оставалось множество других вопросов, она могла бы задавать их весь день. Чего-чего, а любознательности ей было не занимать.
— А откуда взялись молния и гром? Это просто что-то немыслимое!
Маг улыбнулся и длинным указательным пальцем коснулся кончика носа принцессы.
— Слишком много вопросов, Шайлиха, — наставительно
— Ну пожалуйста, объясни про гром и молнию, — умоляюще попросила принцесса; конечно же, она вовсе не забыла о брате, но любопытство так и грызло Шайлиху, не давая остановиться. — И я хотела бы узнать еще кое-что. Зачем ты положил руки на морду бедного мерина? Обещаю, это последний вопрос.
Несколько мгновений Виг молча глядел на принцессу. Сегодня ей уже пришлось нелегко, а Тристан пока не найден. Им осталось еще многое сделать. Тут он заметил, что в волосах Шайлихи кое-где остались запутавшиеся кусочки окровавленной плоти, и напомнил себе, что по возвращении во дворец она должна сразу же привести себя в порядок.
— Это знак, — сказал маг в конце концов и медленно перевел взгляд на небо, обдумывая дальнейшие слова. —
Каждый раз, когда охотник за кровью погибает, происходит одно и то же необычное явление. Молния и мощный раскат грома, но не такие, как всегда, без грозовых облаков. По нашим предположениям, это знак, по которому волшебницы во время войны могли узнать о том, что один из их слуг погиб. Мне много раз приходилось быть свидетелем подобного явления.
«Но есть и другая, гораздо более темная причина, — подумал он. — Рассказать о которой я тебе не могу».
Старик не осуждал принцессу за любопытство. Обладатели «одаренной» крови испытывали ненасытную жажду знаний в отношении всего, что связано с магией, и она не являлась исключением. Однако со времени Войны с волшебницами обучать женщин этому искусству было строго запрещено.
— Что касается моего несчастного коня, то я хотел почувствовать, какая опасность насторожила наших скакунов. Помнишь? И мерин, и кобыла остановились, не желая двигаться дальше, — Виг нахмурился. — И я получил ответ.
Он проворно поднялся и подошел к трупу монстра. Внимательно осмотрел рукоятку топора и отыскал место, куда не попали брызги едкой желтой жидкости. Потом тщательно вычистил топор сорванной травой и отложил его подальше. Набросив на голову капюшон своего серого одеяния, маг повернулся к телу того, кто когда-то был его другом, и сложил ладони перед грудью. В тот же момент труп вспыхнул ослепительно ярким голубым пламенем, взметнувшимся высоко в воздух. Отвратительный запах усилился. Виг повернулся к останкам мерина и повторил те же действия. Возвращаясь к Шайлихе, он дал ей знак подняться. Взял одеяло, корзину с припасами и оседлал кобылу. Привязав ее к дереву, старик помог принцессе вскарабкаться в седло. Затем, к ее удивлению, не говоря ни слова, прошел мимо все еще горящих останков и скрылся за пеленой дыма.
«Нужно встать с подветренной стороны от мертвого, иначе я не почувствую кровь живого», — подумал он.
На другой стороне лесной прогалины Виг остановился, сложив перед собой ладони и закрыв глаза. Да, он чувствовал присутствие того, кого они искали, но гораздо слабее, чем прежде, как будто… как будто что-то препятствовало этому. В душе старого мага зашевелилась тревога.
Вернувшись к принцессе, он отвязал кобылу и повел ее под уздцы в том направлении, в котором ощущал присутствие Тристана. Ему было о чем поговорить с Шайлихой, но он предпочел
Внезапно старик резко остановился, пронзенный неприятным подозрением. Может быть, дело обстояло еще хуже. Недавно до него дошли слухи о необъяснимых исчезновениях нескольких «магов резерва». Охотник за кровью просто не мог выжить на протяжении столь долгого времени, оставаясь при этом незамеченным. От этих мыслей по спине Вига пробежал холодный озноб.
«Может, Филлиус и в самом деле был мертв, пока кто-то снова не вызвал его к жизни», — подумал он.
Обернувшись в сторону дотлевающих останков, маг поднял руку, и принцесса с удивлением увидела, как топор охотника за кровью, поднявшись в воздух, с легкостью преодолел расстояние, отделявшее его от старика, и улегся рукоятью точно в его ладонь. Затем спутники продолжили путь.
Когда Тристан очнулся, первым его ощущением была боль во всем теле. И какой-то шум, вторгавшийся во все еще затуманенное сознание. Открыв глаза, принц обнаружил, что ничего не видит — вокруг царил непроглядный мрак.
«Вечность, только бы я не ослеп!» — взмолился он. Осознав, что лежит на спине, Тристан постарался приподняться, но сесть удалось только с третьей попытки, слишком сильно кружилась голова. Болела каждая клеточка тела, принц по-прежнему ничего не видел и даже не помнил, как оказался здесь. «Где — здесь?» — хотел бы он, собственно, знать.
Проведя рукой по лбу, Тристан почувствовал на пальцах влагу. Достаточно густую и теплую, чтобы быть кровью, однако никакой раны принц не обнаружил.
Непрекращающийся шум действовал угнетающе. Он был громким, тревожащим. Однако в этой угольно-черной пустоте определить источник звука не представлялось возможным. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, и вскоре несказанно обрадованный Тристан смог уже различать очертания отдельных предметов.
«Я вижу. Слава Вечности, я вижу!» Повернув голову, он разглядел еле различимый лучик света, проникающего через отверстие где-то высоко над головой. Принц понял, что сидит на полуразрушенных каменных ступенях, начинающихся наверху и заканчивающихся около того места, где он находился. На первый взгляд длина лестницы составляла футов сорок. Внезапно он все вспомнил. Погоня за Озорником. Бабочки на стене непонятного строения. И падение в черную пустоту.
Медленно встав, Тристан пришел к выводу, что кости, хотя все тело пронизала сильная боль, вроде бы целы. Задрав голову к тусклому светлому пятну, он догадался, что при падении, наверно, не раз задевал о стену.
Место, где он оказался, было чем-то вроде подземной пещеры, причем очень глубокой. Осторожно, словно ребенок, только начинающий ходить, принц начал медленно подниматься по ступеням. Становилось все светлее, а доносившийся снизу странный шум постепенно стихал. И вот он уже стоял на последней ступеньке, лицом к проему с неровными краями, который образовался, когда он проломил стену. Перешагнув через обвалившиеся камни, Тристан выбрался на поляну и во второй раз за сегодняшний день возблагодарил судьбу за то, что остался жив. Судя по положению солнца, он находился без сознания около двух часов. Увидев Озорника, все еще привязанного к дереву, принц облегченно вздохнул.