Пятьдесят оттенков темного
Шрифт:
– Нужно обладать особым складом ума, чтобы шутить над такими вещами, – сказала она. – Или же ничего не испытывать к Ровене. Неужели она вам безразлична?
– Признаться, я не задумывался над этим, – сказал Льюис.
На следующее утро, пока Ровена диктовала Харриет ответы своим фанатам, Льюис уединился в своем кабинете со сценаристом Марком. Они обсуждали сюжет фильма «Тайный порок».
Марк раскурил сигару и спросил:
– Что последует за сценой соития мужа героини и новой секретарши?
– Совокупление
Марк покачал головой:
– Это покажется зрителю малоубедительным. Героиня непременно должна испытывать ревность, увидев вместе с братом то, что произошло между ее мужем и секретаршей. Логичнее предположить, что она попытается затащить в постель супруга, а не единокровного братца.
– Ты заблуждаешься, Марк!
– Почему же?
Льюис ответил не сразу.
– Хотя бы потому, что в минуты душевного смятения она привыкла обращаться именно к брату, – произнес он, наморщив лоб. – Либо потому, что брат возбудился после увиденного и ему захотелось выпустить пар с сестричкой, которая, как ему известно, не станет особо упрямиться. Да, пожалуй, именно так.
– Ты подразумеваешь, что брат героини увлекся секретаршей?
– Не обязательно увлекся, просто возбудился.
– Значит, эта девушка ему не приглянулась?
– Возможно, со временем он и почувствует к ней влечение. Я еще не решил, – ответил с загадочной улыбкой Льюис.
Марк тяжело вздохнул:
– Так работать дьявольски сложно! Мне легче было бы построить диалоги, если бы я знал твой замысел целиком. Нужно сделать зрителю определенные намеки, внести штрихи интриги. Это и делает фильм художественным!
– Я не хочу, чтобы зритель догадался о чем-то заранее! Действие должно разворачиваться плавно, зритель постоянно находится в ожидании внезапного поворота событий. Ведь сюжет чем-то схож с женским характером: никогда не знаешь наперед, что произойдет в следующий момент. Ты согласен?
– Ты босс, тебе виднее, – пробормотал Марк, явно придерживающийся иной точки зрения. – Итак, бурная любовная сцена между братом и сестрой. Как она будет обставлена?
– Специальные повязки, притворное насилие, в общем, обычные элементы легкого истязания.
– И над кем же? Кого привязывают? Кого мучают?
– Женщину, разумеется! – Льюис раздраженно поморщился. – Ведь я говорил тебе, Марк, что брат именно так удерживает сестру.
– Ты не перегибаешь палку? – рассмеялся сценарист.
Льюису это не понравилось.
– Послушай, Марк! Тебе нужна работа или нет? Я без труда найду другого сценариста.
Марк перестал улыбаться.
– Ну что ты, Льюис, я же пошутил! Мне нужна эта работа. При всей ее необычности она чертовски оригинальна и увлекательна. Я сделаю все так, как ты говоришь.
– Вот и прекрасно. Покажи мне свой вариант этой сцены, когда закончишь. К тому времени у меня, возможно, возникнут свежие идеи.
– А Ровена действительно сыграет в этом фильме главную роль?
– Она сгорает от нетерпения! Не забудь, в субботу мы
Услышав, как стукнула входная дверь, Ровена вы глянула в окно: Марк направлялся к своему автомобилю. Вид у него был взбешенный. Ровена закусила губу: что наговорил ему Льюис? Ей стало стыдно за то, что произошло накануне вечером между ней и Крисом. Вернее, не за само соитие, а за то, что она не рассказала обо всем Льюису. Если он не будет знать все, что происходит в доме, во всех подробностях, фильм не получится правдивым. Но в следующий момент Ровена решила, что вовсе не обязательно рассказывать мужу о вчерашнем эпизоде. В конце концов, его интересует реакция главной героини на измену ее мужа с секретаршей. А она не хотела в отместку изменять ему с братом, Крис принудил ее к этому.
– Вы ничего не хотите добавить? – перебила ход ее размышлений Харриет. – Мы остановились в середине письма.
– Оставьте его! У вас много другой работы, – с досадой промолвила Ровена. – Я подпишу письма после обеда.
Харриет встала и закрыла блокнот. Ровена взглянула на нее и не могла не отметить, что на девушке сегодня еще более короткая юбка, чем та, которую она надевала прежде, а блуза чересчур плотно обтягивает ее выпирающую грудь.
– У вас новый наряд? – спросила она, нахмурившись.
Харриет постаралась ответить спокойно.
– Мне подумалось, что в такую теплую погоду я буду чувствовать себя в нем комфортнее, – слегка покраснев, сказала она.
– Именно поэтому вы и не надели колготки, – понимающе кивнула Ровена. – Если хотите позагорать, можете воспользоваться нашим солярием. Он находится рядом с бассейном.
– Благодарю вас, вы очень добры, – сказала Харриет и пошла в кабинет печатать письма поклонникам Ровены.
Ровена взглянула на себя в зеркало, висевшее над камином, и решительно направилась к Льюису в кабинет.
Он сидел за письменным столом и что-то писал от руки, но едва лишь Ровена вошла, убрал записи в папку.
– Я думал, что ты работаешь, дорогая!
Ровена подошла к столу и слегка наклонилась, демонстрируя ему свой изумительный бюст.
– Я закончила диктовку писем и хочу поговорить с тобой о фильме.
– Пока нам не о чем говорить, дорогая. Ты все сама видела вчера днем. Новой сцены я еще не придумал.
– Она тебе понравилась? – спросила Ровена, подразумевая Харриет.
– Да, она великолепна! – ответил Льюис, глядя на Ровену, васильковые глаза которой возбужденно блес тели. – И на редкость темпераментна.
– Тебе было приятнее заниматься с ней любовью, чем со мной, дорогой?
– Этого я не говорил.
– Тогда возьми меня немедленно, – сказала Ровена и, обойдя вокруг стола, уселась мужу на колени.
– Не забывай, что по нашему замыслу я должен проводить больше времени с Харриет! – напомнил ей Льюис. – По крайней мере в ближайшие дни я должен буду всячески ее ублажать. Она должна привыкнуть ко мне настолько, что без меня ей будет не по себе. Только так нам удастся втянуть ее в наш план.