Пятьдесят шагов в Бездну

Лев Ольга

– Почему вы просите воинов, а не магов? – снова спросил Мардин, оглядевшись и убедившись, что говорить он будет один.

– Ни один маг не должен узнать о Бездне. Не было ещё случая, чтобы маг, даже имевший самые чистые помыслы, не возжелал овладеть силой.

– Открыть Врата без ключа возможно?

– Мы надеемся, что нет, – Инголиан отвел взгляд.

– Как я понимаю, вы пытались отыскать его, но не смогли? И так же, как и вы, его могут найти маги?

– Наши поиски длятся семьсот лет. Вот только без Хранителя они бессмысленны.

– Вы расскажете нам,

кто такой Хранитель?

– Когда мы создавали ключ, мы связали его сущность с сознанием одного из наших собратьев. Но Хранитель погиб, и теперь ключ можно найти разве что случайно… – со вздохом отозвался советник.

– А Хранитель может быть только один? – спросил Мардин.

– Да, – на этот раз голос Инголиана прозвенел твердой уверенностью, – иного Хранителя, кроме погибшего, быть не может.

***

– Дейдан! Обожди, не торопись. Я тебе молочка парного налью, – щебетала весёлая полная женщина в белоснежном переднике.

– Спасибо вам, тетушка Тилла, но я ещё обещал Старому Альбатросу лодку залатать.

– Ну, тогда на обратном пути заходи. Я понимаю, что нашего деревянных дел мастера в любом доме Старинок покормят, но ты ко мне заходи

– Еще бы! У вас пироги во всём селе самые вкусные, – весело отозвался юноша и вышел во двор.

– Дейдан! – донесся крик из-за забора. – Заходи, мёдом угощу!

– Спасибо, потом, – мастер помахал сапожнику рукой и жизнерадостной походкой направился к причалу.

Весеннее солнце жарко разогрело землю и теперь усердно грело душу мастеру Дейдану. Насвистывая песенку, юноша спустился по каменистой тропе и оказался на берегу. Удивительно спокойное море мерно накатывало волны на мелкую гальку, наигрывая какую-то одному ему понятную мелодию. Дейдан критически оглядел новенький деревянный причал, уходящий в море длинной тёмной полосой. Причал этот мастер построил всего две недели назад. Теперь вдоль него покачивались мачты рыбацких лодок. Одна из них лежала на берегу, подставив бок жарким солнечным лучам. В этом боку зияла рваная дыра. Бросив на гальку мешок с инструментом, Дейдан с удовольствием принялся за работу. Накатившая волна задорно лизнула его босую ногу. Юноша с улыбкой обернулся и посмотрел в зелёную воду. Где-то на краю сознания, вспыхнула яркая звезда, и мастер вздрогнул. Ему внезапно вспомнился сон, который снился ему на протяжении нескольких лет. Обрывочные, словно чужие, воспоминания о солёном морском ветре, незнакомых страшных глазах, в которых плескалась тьма, о крепостной стене… а потом ощущение полёта и тишина.

Дейдан тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он был твердо уверен, что сон чужой, но поговорить о нём ни с кем так и не решился. Он считал, что мужчине не пристало говорить о таких вещах. Отвернувшись от завораживающей морской воды, он вновь взялся за инструмент. Однако, рокот прибоя сегодня, как никогда, не давал ему покоя. В шуме волн ему слышались незнакомые голоса, переливы струн и звон клинков. Дейдан даже оглянулся, однако, берег был пуст. Рыбаки к этому часу закончили свою работу и распутывали сети наверху, в деревне. Мастер потряс головой, окончательно взлохматив светло-русые волосы, и сердито сдвинув брови, стал латать пробоину. Некоторое время его отвлекали от работы только чайки. Дейдан успокоился, снова начал напевать и не сразу заметил, что ни мелодия песни, ни язык ему не знакомы.

– Да что же это такое происходит? – возмутился он, в сердцах швырнув на камни молоток.

– Чем вам не нравится эта песня, молодой человек? – поинтересовался глубокий старческий голос с едва заметной усмешкой.

Мастер вздрогнул и оглянулся. На большом нагретом солнцем камне сидел незнакомый старик в залатанной серой накидке. Из-под низко надвинутого капюшона остро поблескивали внимательные глаза.

– Мне не нравится всё, чего я не понимаю, – сердито отозвался Дейдан.

– А что непонятного в этой песне? – лукаво спросил старец, поглаживая длинную белоснежную бороду.

– А она вам знакома? – в свою очередь спросил мастер, сдержав странный порыв рассказать незнакомцу о своих чувствах.

– Мне знакомы многие эльфийские песни.

– Она эльфийская? – искренне удивился мастер.

– Ты не знал? – старик посмотрел на юношу ещё внимательнее. – Ты не знаешь, на каком языке поёшь?

– Верно, не знаю. Как не знаю и вашего имени, – с легкой прохладой заметил Дейдан.

– Зови меня Странником, – усмехнулся старик.

– Ну, тогда и вы зовите меня Мастером, – скопировал его усмешку юноша. – Так что это за песня?

– Это старинная эльфийская легенда о Вратах. Откуда ты знаешь её? Где-то слышал?

– Она… Она мне приснилась, – буркнул Дейдан и принялся сосредоточенно накладывать заплатку.

– И перевода ты не знаешь?

– Нет, не знаю.

– В этом сне ты только слышал песню, или что-то видел?

– А почему вас это так интересует? – чуть резче, чем собирался, спросил мастер.

– Я стар, и многое повидал за свою жизнь. Едва ли меня ещё можно чем-то заинтересовать. Мне просто приятно беседовать с молодыми. Я словно сбрасываю пару десятков лет.

– Тогда расскажите, как переводится эта песня? – Дейдан внимательно посмотрел на старика.

– Если ты её не понимаешь, значит, время ещё не пришло, – покачал головой старик и поднялся. – Надеюсь, когда ты поймешь её, не будет слишком поздно.

– Почему? – растерялся мастер.

– Потому, что когда-нибудь ты решишь судьбу этого мира, – тихо проговорил старец и, свернув на тропу, скрылся за валунами.

– Что вы такое говорите? – крикнул ему вслед Дейдан, но ответом ему были лишь крики чаек. Бросив инструмент, юноша добежал до тропы, но за поворотом никого не увидел.

– Странник! Подождите меня! – мастер почти бегом начал подниматься вверх.

– Не мог же он меня так обогнать, – выдохнул Дейдан, добравшись до конца тропы. Совсем рядом начиналась деревня. Ни у домов, ни у серебрившейся в стороне осиновой рощи юноша Странника не увидел.

– Рем! – окликнул он одного из игравших неподалеку мальчишек. – Ты старика в серой накидке не видел?

– Нет, мастер. Мы здесь уже давно. Кроме тебя по тропе никто не поднимался, – развел руками мальчишка.