Пятикарточный стад
Шрифт:
— Ну, для меня это новый бар. Думаю, в основном мешала ему я.
— Да, но сильно сомневаюсь, что он был против этого.
Слова Дейна прозвучали рычанием, и я уловила проблеск чего-то горячего в его глазах, когда они скользнули по мне, прежде чем он поспешно отвернулся. Я краснею, чувствуя затянувшийся эффект этого взгляда, напитка в моей руке и ночного адреналина, бурлящего в крови. Его взгляд задерживается на мне, обжигая мою кожу через майку и джинсы, которые на мне надеты.
Мы втроем поднимаем тост за убийственную ночь. И наступает
«Это все отходняк, вот и все. Это гребаные феромоны, вот что это такое».
Я повторяю это три раза про себя, пытаясь успокоить свои бушующие гормоны — как будто даже присутствие рядом этих двоих вызывает во мне что-то первобытное. Такой вот результат моего долгого одиночества и того, что я так долго оставалась в ловушке ненужных отношений, в которых пребывала до этого. Изначально я собиралась переехать сюда, в Нью-Йорк, вместе с Натаном, моим парнем, с которым мы прожили четыре года. Но, похоже, у дорогого Натана оказались другие планы.
И под «планами» я подразумеваю «женщин».
Хуже всего то, что я так и не узнала об этом. Я даже не застукала его и не устроила ему взбучку. Натан рассказал сам, что кажется благородным, но он упомянул об этом буквально в ночь перед нашим отъездом в Нью-Йорк — грузовик с вещами стоял на подъездной дорожке и все такое. Я все равно уехала на следующий день, но уже без моего придурка-парня. В итоге я нашла крошечную квартиру в подвале и с тех пор пыталась найти работу бармена или официантки, пока собирала документы для поступления в аспирантуру. Итак, шесть месяцев я свободна, и, вероятно, по крайней мере, столько же времени Натан не прикасался ко мне, так как все это время он был слишком занят тем, что совал свой жалкий член куда попало.
Скатертью. Твою мать. Дорога.
Я говорю обо всем этом не для сочувствия, а чтобы объяснить. Вот почему мою чертову кожу покалывает, когда я нахожусь рядом с этими двумя парнями. Вот почему между моими бедрами пульсирует ноющий жар, и почему зная, что их взгляды устремлены прямо на меня, пока я потягиваю свой напиток, ничего не делаю, только сильнее распаляюсь. Вот почему, когда Дейн встает, заскакивает на барную стойку, хватает айпод, подключенный к стереосистеме, и спрашивает, под что я хочу танцевать, чувствую, как искра чего-то горячего прожигает меня насквозь.
— Мы собираемся танцевать?
Гейдж ухмыляется, запрыгивая на барную стойку, а затем перебирается на мою сторону, облокачиваясь на столешницу и пронзительным взглядом голубых глаз осматривает меня.
— Пока нет, но мы должны это исправить.
— Твои ноги еще не смертельно болят?
Он усмехается.
— Эй, если в Нэшвилле так отшивают, думаю, ты можешь смело двигаться вперед и.
— Ладно, ладно, ладно, — смеюсь я, высунув язык в сторону своего великолепного, источающего сексуальную привлекательность
Дейн смеется из-за барной стойки.
— Аминь, черт возьми. Давай, деревенская девчонка. Что хочешь?
Я задумываюсь на секунду, прежде чем пожать плечами.
— Что-нибудь из классического рока?
Они оба смотрят друг на друга и ухмыляются.
— Умница, — мурлычет Гейдж. Он прижимается ко мне, и у меня перехватывает дыхание, когда он стаскивает меня с барного стула на затемненный танцпол позади себя. Я судорожно сглатываю, мой пульс скачет, когда он скользит по мне своими сильными руками, обхватывая мою спину так собственнически, что мое тело начинает пылать.
— Полагаю, это значит, что ты первый? — Я поддразниваю его, шучу, пытаясь унять жар, бушующий на лице и текущий по венам.
— Первый? — Гейдж поднимает бровь, его идеальные губы растягиваются в довольной ухмылке.
— Первый, кто танцует со мной?
Но мой великолепный, безумно сексуальный босс только шире ухмыляется, пожимая плечами. Под звуки песни Def Leppard «Pour Some Sugar On Me» он тянет меня на танцевать.
— Первый звучит так, будто мы будем танцевать по очереди.
Боже. Что-то в том, как он это произносит, заставляет все мое тело пульсировать от порочного желания. То, как он позволяет словам «по очереди» стекать с его губ, вызывает пульсирующий жар между моих ног, а в голове проносятся всевозможные грязные картины.
— Нет, мы не чередуемся, Тесс. — Голос Дейна, низко рычащий мне в ухо сзади, заставил меня вздрогнуть, мое дыхание снова перехватило от ощущения второго великолепного мужчины, двигающегося прямо за мной.
— Мы делимся.
Глава 2
Тесс
— Мы делимся.
От его дыхания на моей шее я задыхаюсь, и вдруг с обеих сторон от меня, спереди и сзади, оказываются мои боссы.
— Я.
— Ты не хочешь танцевать?
Гейдж делает фальшиво-печальное лицо, но на самом деле это вызывает во мне еще большее возбуждение, когда его глаза встречаются с моими. Я чувствую, как бурбон, к которому едва прикоснулась, течет по моим венам, заставляя мою кожу раскраснеться, а сердце учащенно биться.
Ну, или, может быть, это только благодаря им.
Какая-то огромная часть меня знает, что я не должна потакать этому. Эти двое великолепны, и они знают, что дразнят меня, и знают, что я знаю, что это так. Я могу уйти. Придумать какое-нибудь неубедительное оправдание, закончить работу и вернуться домой в свою пустую квартиру. Но, возможно, дело в том, что я всю ночь работала бок о бок с Гейджем и чувствовала на себе взгляд Дейна. А может, дело в сексуальной рок-музыке, алкоголе и темном танцполе.