Пятнадцатый участник похода
Шрифт:
Тот взвыл от боли, пытаясь вырваться или разжать кулак, но его палачу были глубоко безразличны его страдания и попытки раскрыть державшую его железную длань. Экзекуция продолжилась. Через некоторое время избитый до полусмерти, с измочаленной до состояния безвольного куска мяса рукой остроухий был милостиво отправлен в спасительное забытье точно рассчитанным анестезирующим ударом по голове.
Все-таки Ривальд дал слово, что не будет убивать их, без непосредственной угрозы жизни.
Возвращаясь к его напарнику, он застал его за увлекательным занятием, по вытаскиванию клинка, пригвоздившего
И неведомый рыцарь вновь заговорил на всеобщем.
— Сомневаюсь, что тебе понравились недавние несколько минут жизни твоего дружка. Уверен, они тебе совсем не понравились. Вероятно, это были худшие мгновения его жизни, хотя мне, право, это доподлинно не известно. Впрочем, сейчас я раздумываю о том, что приготовить для тебя, ксенос. В сущности, у тебя есть богатейший ассортимент из двух вариантов — я освобождаю тебя, а ты спасаешь себя и сородича от печально участи истечь кровью в этом поганом лесу или же творишь глупости и умираешь. Выбор за тобой. И поторопись, утекающая жизнь твоего напарника ждать не будет.
— Первое, — будто выплюнув, сказал эльф весьма благозвучным голосом, пытаясь прожечь взглядом фигуру астартес.
— Мудро.
Одним движением клинок покинул рану. Хотя это было явно очень болезненно, чужак не издал ни звука. Едва оказавшись на твердой земле, он кинулся спасать куда как более тяжело раненого сородича. И лишь убедившись, что немедленно он умирать не собирается, занялся перевязкой своей раны.
Всего этого Скайон уже не застал, уйдя едва забрав оружие, не став ожидать продолжения. Да и зачем?
«Какой негостеприимный этот лесок. Унылая флора, агрессивная и мутировавшая фауна, вдобавок еще и недружелюбные ксеносы. Хотя, где дружба и где ксеносы… А судьба гномов-то проясняется. Из огня да в полымя.»
====== Глава 8. К Озерному городу. ======
Скайон пробирался дальше, в глубь леса, на звуки битвы. Оставшихся позади ксеносов он не то что бы опасался, но оставлять противников в живом виде
в собственном тылу ему претило, противоречило всем привычкам, накопленным за долгую службу. Впрочем, он утешал себя данным словом и тем, что вывел их из строя и деморализовал в достаточной степени, что бы не опасаться удара в спину.
Приближаясь к источнику шума, Скайон перешел на более тихий шаг. Ровно настолько насколько позволяло красться больше почти два с половиной метра роста и далеко за полтонны веса. Впрочем, он был невысокого мнения о своих способностях маскировки, особенно против таких чутких ушей. Как никак, он по большей части линейный пехотинец. Наконец десантник заметил впереди себя небольшую прогалину, через которую вытянулась цепочка несчастных гномов, под конвоем очередных эльфов. Все коротышки, с ног до головы, были покрыты паутиной и ихором, а вокруг них, с изготовленными к бою луками, отирались с пару десятков ксеносов. Вертя в руках один из клинков, что они нашли в пещере троллей, один из эльфов, их командир, судя по всему, ненадолго замедлил движение и что-то угрожающе-презрительно проговорил Торину. Перекинувшись парой фраз на своем, стоит отметить, весьма благозвучном языке, он оставил предводителя гномов в покое и чужаки заметно прибавили ходу, уводя пленных куда-то в глубь чащи. Этого Скайон допустить не мог. Уже не скрываясь, он рванул прямо к ним, не заботясь о том что бы переступать корни и кусты, просто напросто сминая их.
Взмахом руки отдав приказ о выдвижении, Леголас обернулся в сторону, куда ушли разведчики. Оным следовало поторопиться, звуки битвы, а скорее уж бойни, были слишком зловещими. Невнятные угрозы полувменяемых гномов несли мало информации, но услышанный ранее шум истребления выкидышей Унголиант заставлял отнестись к ним серьезно. Огромный человек из неведомых далей, с колдовским оружием и в немыслимо прочных доспехах, под которым проминается земля и трескается камень, значит? Отцу будет не лишним об этом услышать.
Отосланные эльфы все не возвращались и некоторые воины начали высказывать беспокойство. Чего уж там, самого принца начали одолевать сомнения — а не послал ли он их на верную гибель? Эльфийский принц отдал приказ выдвигаться.
Слева-сзади на грани слышимости раздался лязг. Спустя пару ударов сердца раздались встревоженные возгласы стражей. Он было обернулся, успев услышать едва различимую на фоне треска лопающейся древесины поступь и похожее на хрипы дыхание, а затем мир вокруг треснул и завертелся, а сам он врезался в дерево, и, согнувшись от боли, завалился на спину.
Сложно сказать, сколько продолжалось забытье. А пробуждение было несладким. Подхватившая его закованная в неведомый металл лапища здоровяка не слишком аккуратно удерживала его на весу, казалось вот-вот готовясь сокрушить его кости…
Монструозных размеров латник спокойно и неподвижно стоял посреди формации лесных эльфов, одной рукой удерживая на весу сына их повелителя и казалось, ни капли не беспокоящийся направленных в его сторону стрелам, копьям и иным орудиям смертоубийства.
— Мне нужны они. Все. — голос был низким, рокочущим. — Взамен я сохраню жизнь ему, — повисшего Леголаса встряхнуло, — и всем вам.
Никто не зашумел, ни раздалось злобных выкриков. Но и так понятно, что мнение остроухих на такое предложение сугубо отрицательное. Все грозило вот-вот скатиться в резню без разбора, как вдруг...
— Делайте, как он сказал. — голос предводителя эльфов оставался властным, пусть и дезориентация от могучего столкновения с деревом подпортила впечатление.
Напряжение, разлившееся в этом клочке леса никуда не исчезло, но возможное кровопролитие покамест отступило. Освобожденные гномы обступили легионера, продолжавшего удерживать принца лесного королевства.
— Твоя воля выполнена. Быть может, ты все-таки отпустишь меня?
— Слишком много захотел. Я обещал лишь сохранить твою жалкую жизнь. А теперь мы тихо-мирно пойдем отсюда. И дабы у твоих подданных не возникало глупых мыслей о закидывании нас стрелами, ты прогуляешься с нами. До границы ваших владений. Там-то я тебя и освобожу.