Пятница – game over
Шрифт:
– Так они и ответили на наши вопросы! – Стриженов пробежался по комнате, но дельных мыслей в голове от этого не прибавилось.
– А может, к историку сходить? – осторожно предложил Митрофанов. – Все расскажем, он нам дельную мысль подкинет.
– Или выкинет нас вместе с нашими мыслями за дверь! – Жека принюхался к вкусным запахам, распространяющимся из кухни. – Нет уж, полетов на сегодня достаточно. Пойду зализывать раны, а ты завтра погляди, кто будет особенно радоваться, что я не пришел. Ну, бывай!
В задумчивости Митрофанов
Глава 4
Отличники продолжают убывать
Болезненнее всех нездоровье Стриженова восприняла Каринка. Она громко охала, хваталась перебинтованной рукой за щеку, удрученно качала головой и раз десять переспросила, что с Жекой произошло.
– Минус третий, – воскликнул Владик и жизнерадостно заржал.
– Дурак, – оборвала его Сидорова и спрятала лицо в ладони.
– А Митька-то не пришел… – прошептали за спиной Митрофанова, и тот резко повернулся. За его плечом стоял необычайно хмурый Лавренко.
– Испугался? – Макс попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то кислая.
– Испугаешься тут… – буркнул Митрофанов, который терпеть не мог, когда к нему сзади кто-то вот так подкрадывался.
– Мог бы ради всеобщего блага немного и потерпеть, – проворчал Макс, зевая.
– Ты чего такой лохматый? – вгляделся в одноклассника Митрофанов.
– Не спалось что-то, – признался Лавренко. – Коты бесконечные под окном орали. И еще свистел кто-то. Я от этого свиста вообще глаз не сомкнул. Если так пойдет дальше, до контрольной не дотяну.
– А чего свистели? – Митрофанову все меньше и меньше нравилась приближающаяся пятница. Вот бы ее вовсе отменили!
– А кто его угадает, – вяло пожал плечами Макс. – Звали, наверное, кого-то. Черт, куда Емцов-то делся? Неужели и его посчитали?
Он попытался сесть на стул, но спросонья промахнулся и чуть не шлепнулся на пол.
Митрофанов бочком отошел в сторону. До злополучной пятницы оставалось два дня, и прожить их 7-му «А» становилось все сложнее.
Пока класс гудел, обсуждая новости, Митрофанов спустился на первый этаж, засунул карточку в щель таксофона и набрал номер Митьки. Трубку не брали так долго, что Митрофанов начал волноваться. Хотя обычно он делал это в крайних случаях, связанных в основном с едой. Но вот раздался щелчок, и на том конце провода послышалось сиплое «Алло».
– Емцов, ты чего в школу не идешь? – сразу перешел к делу Митрофанов – некогда ему было размениваться на приветствия, расшаркивания и формальные вопросы о делах.
– Заболел я, – еще больше захрипел Митька. Но сделал он это до того ненатурально, что сразу стало ясно: врет.
– Заболел… – недовольно проворчал Митрофанов. – А преступников кто ловить будет? Мы одни не справимся.
– Не буду я никого ловить, – нормальным голосом отозвался Емцов. – И на занятия я только в понедельник приду. У меня справка есть об освобождении.
– Что, и в Болгарию ты тоже не хочешь ехать? – В животе у Митрофанова забурчало – знак того, что поднявшееся раздражение нужно срочно чем-нибудь заесть.
– Если что, в Болгарию весь класс поедет, – проявил недюжинную смекалку Митька. – Для этого не обязательно приходить на контрольную. А вот если со мной что-нибудь случится, то уже никакое море не спасет. Нет уж, играйте в эти игры без меня.
Митрофанов посопел, поискал подходящее возражение, не нашел и повесил трубку. В конце концов, таинственный преступник своего добился – 7-й «А» остался без отличников, а значит, без поездки. Митрофанов покопался в кармане, нашел чудом завалявшуюся карамельку и сунул ее за щеку. Это событие нужно было переварить.
– Что у вас там творится-то?
В задумчивости Митрофанов чуть не сбил с ног тщедушного Ильку Пугачева из 7-го «В».
Илька ни по каким статьям не оправдывал свою фамилию: испугать он никого не мог да и потомком грозного бунтовщика явно не был. Из-за низкого роста и неказистой внешности в классе с ним не дружили. От безысходности он взялся за учебники и уже через год стал круглым отличником. После такого подвига учителя принялись к месту и не к месту ставить его в пример одноклассникам, отчего эти самые одноклассники своего единственного отличника тихо возненавидели. У «вэшек» Илька был белой вороной. В класс собрали самую шелупонь, Пугачев там был не ко двору. Подумывали уже перевести его в более привилегированные классы, но все тянули, и Илька маялся на скамейке запасных.
– К контрольной готовитесь?
– А то! – с вызовом ответил Митрофанов. Их класс готов был к контрольной как никогда: все гонялись за мифическим преступником и никто даже близко не подходил к учебнику.
– Чего у вас там за шум вокруг отличников? – не отставал Илюша, хотя Митрофанов всем своим видом давал понять, что к пустой болтовне не расположен.
– Все в порядке, – пытался свернуть разговор Митрофанов. – Они у нас по специальной системе занимаются, проходят курс выживания, чтобы контрольные писать в любых экстремальных ситуациях.
– А-а-а, – загадочно протянул Пугачев и отступил в сторону.
Митрофанов успел подумать, что единственный, кому в этой чертовой игре везет, это Илька: его вряд ли заденет проклятье, обрушившееся на отличников. Потом мимоходом он вспомнил, что живет Пугачев в одном доме с ним и Жекой. Больше мыслей у него никаких не появилось, потому что прозвенел звонок и надо было возвращаться в класс.
Начался урок истории. По плану они должны были вместе с бунтовщиком Емелькой Пугачевым блуждать по калмыцким степям, но все живо занялись обсуждением случившегося, и грозному разбойнику пришлось поскучать в сторонке.