Пятница – game over
Шрифт:
– Пошли, чего покажу! – Макс и не думал идти в указанное место. Он пробежал мимо нужного им третьего этажа и побежал дальше.
Радиорубка на пятом этаже встретила их призывно распахнутой дверью. Мальчишки подошли ближе и, затаив дыхание, заглянули внутрь.
Узкое пространство рубки было похоже на место сражения. Все здесь было сдвинуто с места, стулья валялись на полу, четыре портфеля были раскинуты где попало, учебники из них вывалились. На подоконнике осталась распахнутая тетрадка с ручкой между листочками.
– Занимались они
– Вместе всех спрятали, вместе всех и ухайдакали, – мрачно пошутил Макс. – Глупо, сидели бы каждый у себя дома – их бы никто не достал.
– У нас один сидит, – хмыкнул Стриженов, намекая на Митьку. – Посмотрим, что из этого выйдет.
– А выйдет то, что мы пролетим с Болгарией, как фанера над Парижем. – Лавренко сегодня был настроен пессимистично.
Около микрофона, через который радист передавал информацию по общешкольной связи, стояла полупустая чашка чая. Стриженов понюхал ее, но ничего, кроме сахара и самого чая, не учуял.
– Вас тут только не хватало!
На пороге стоял мрачный радист. Выглядел он плохо: лицо сине-зеленого цвета, глаза красные.
– А ну идите отсюда! Мелюзга! – вяло махнул он рукой и тяжело опустился в свое кресло. – И зачем я только с вами связался, – горестно прошептал он. – Самому бы коньки не отбросить.
– Чего, так плохо? – Макс попытался спросить с сочувствием, но, привыкнув над всеми подтрунивать, не сумел – вышло у него довольно издевательски.
– Кыш! – метнул в их сторону тряпку радист, и друзья выскочили за дверь.
– Видел? – Жека показал головой в сторону радиорубки.
– Чего там видеть? – сунул руки в карманы Лавренко. – Он с нами по-любому разговаривать не стал бы.
Стриженов секунду постоял в задумчивости и вдруг шагнул к двери, откуда их только что выгнали.
– Слышь, – затараторил он, не давая радисту опомниться. – Пока здесь ребята сидели, к вам кто-нибудь заходил?
– Уйди, зараза, – вяло отмахнулся радист.
– Может, чай принесли или что-нибудь из столовой? – не сдавался Жека.
Из радиорубки долго раздавалось мучительное сопение, кряхтение и покашливание.
– Булки приносил какой-то учитель, – послышалось после довольно длительного ожидания. – Сказал, что свой, и пожелал удачи. Эти его впустили.
– Как он выглядел? – Стриженов сильно подался вперед.
– А ну иди отсюда!
Сначала из рубки вылетел тапочек, потом Жека, следом показался лохматый радист. Он погрозил приятелям кулаком, подобрал обувку и захлопнул за собой дверь. В замке три раза повернулся ключ.
– Ну, и чего ты добился? – Лавренко пытался сохранить серьезность, но губы непроизвольно разъезжались в довольной ухмылке.
– А того, что ни в какой столовой их не отравили. – Жека не спешил подниматься. – Все с нашей столовой нормально. Им некто принес пирожки, в них-то яд и был. Видимо, «бэшки» наелись
– Так это что же? Надо в больницу бежать, все у отличников выспрашивать?
– Ха! Ты бы еще к милиционеру побежал, – возмутился Жека. – В больницу нас никто не пустит. До понедельника их оттуда не выпишут. Пошли трясти радиста…
Не успел Стриженов это договорить, как рядом послышался шорох, что-то звякнуло. Приятели покосились на закуток, где уборщица хранила свои орудия труда. Вдруг дверца, закрывающая этот закуток, распахнулась. Из нее вывалилось с десяток половых щеток, швабр и два веника, с грохотом покатилось по полу ведро. Макс отскочил сразу, сидящий Жека дернулся в сторону, но увернуться не успел. Лавина швабр обрушилась на него. Лавренко тоже не повезло. Из-за швабр выскочил человек. Он метнул в зазевавшегося Макса половой тряпкой и помчался к лестнице.
– Держи! – попытался пробиться сквозь веники Стриженов.
Лавренко, ослепленный ударом, совсем потерялся и шагнул не в ту сторону. Швабра звонко щелкнула его по лбу. Он еще раз наступил на нее, швабра коварный маневр повторила.
Когда друзья перестали воевать с хозяйственным инвентарем, топот на лестнице стих, зато стали хорошо слышны четкие, уверенно приближающиеся шаги. Так идти мог только один человек, и встреча с ним обычно не сулила ничего хорошего…
Сначала над ступеньками показалась голова с монументальной двухэтажной прической, потом суровые глаза, следом плотно стиснутые губы, выступающий вперед подбородок, коричневый воротничок коричневой кофты, сжатые в кулаки руки.
Дальше можно было не смотреть. Что бы там ниже ни оказалось, сомнений не было – это завуч!
– Так! – Завуч остановилась, не дойдя до пятого этажа трех ступенек. – Седьмой… – Она прищурилась, ожидая ответа.
– «А», – с обреченностью в голосе произнес Макс.
– Ага! – кивнула головой завуч, завершая подъем. – Здесь? – Она бросила взгляд в сторону радиорубки. – А где вы должны быть?
– В классе. – Казалось, под взглядом завуча Лавренко сейчас испарится.
– Но вы не там. – Завуч медленно прошла по коридору. – О чем это говорит?
– Что мы сейчас туда пойдем, – перешел на шепот Макс.
– Что в школе бардак! – гаркнула завуч, и от этого крика друзья покачнулись. – Если вы через секунду не окажетесь в классе, то будете милиции объяснять, что вы делаете на месте, где, возможно, произошло преступление. Достоевского нужно читать! Балбесы.
Друзья бросились к лестнице. А так как сделали они это одновременно, то сначала пару раз неудачно стукнулись локтями, потом Макс от старательности приложился к стене, Жека не вписался в поворот и тормозил, пересчитывая пятой точкой ступени.