Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
Подходила Саша для подобной службы и по другому параметру. Считалось важным, чтобы внешность солдат из подразделений специального назначения была предельно… серой. Боец не должен был выделяться, не должен был вызывать подозрений, не должен был казаться опасным, пока не наступал момент действовать. Вот и Саша Иртеньева была такой: обычной молодой женщиной типично славянской внешности — коротко стриженной, крепко сбитой, сероглазой, русоволосой и скуластой. Так что лишь профессионал — такой же, как она сама — мог понять, с кем имеет дело. По походке, по выверенной скупости движений, по взгляду…
А ведь за плечами у капитана Иртеньевой было несколько горячих точек,
Александра, в общем, не удивилась. Хотя уход мужа сильно ударил по ней, сделав еще более жесткой и, пожалуй, злой… А тут такое: точеный носик, пухлые губки и нежные остренькие ушки в каких-то сережках и фенечках, кокетливо торчащие из густенных пепельных волос длиной до задницы. Эта маленькая эльфийка могла бы стать настоящей мечтой помешанного на фэнтези извращенца!.. Если бы не умерла от «неизвестной науке болезни».
— Как болезнь-то называется? Только не ври, сволочь рогатая.
Ангел покраснел, черт понурился.
— Яд она называется. Отравили ее, блин. Что, стало легче?
Александра вздохнула. Легче не стало. Но зато стало… интереснее. Отравили, значит…
— Наследство, политика, ревность?
— Наследство, ну и политика тоже, конечно, — окончательно смирившись с тем, что придется говорить правду, ответил черт, а ангел только вздохнул, и крылья его уныло повисли.
— Грешны, так грешны стали люди…
— Не дребезди*, — буркнул черт. — Вам же легче. Ваш рай теперь — не рай, а курорт. А в аду, между прочим, теснота и нехватка рабочих рук.
Александра засмеялась. С этой стороны она вопрос жизни после смерти еще никогда не рассматривала.
— Ну так что? — осторожно поинтересовался ангел. — Давайте, берите эльфиечку, не пожалеете. Она еще чистая, неиспорченная, добрая… Очень даже… эмм… добрая…
— А мы тебе в качестве бонуса малость способностей всяких там подкинем, — черт зазывно подвигал бровями, перебивая слишком честного для таких сделок ангела. — Ну? Решайся, чувиха. Акция, аттракцион невиданной щедрости, только сегодня и все такое.
Александра уже открыла рот, чтобы, по крайней мере, как следует поторговаться, но тут над ее головой что-то загрохотало. У ангела вид сделался донельзя перепуганным, черт и вовсе вжал голову в плечи и, кажется, даже рога в череп втянул. А после все закружилось, ухнуло вниз так, что Сашин желудок чуть через горло наружу не выскочил, и наконец-то наступила чернота.
В себя она пришла от боли. Нет, что такое «болит», капитан Иртеньева знала и раньше. Причем не понаслышке, а на личном очень конкретном опыте. Но чтобы так! Разламывалась голова, в узел скручивало внутренности, судорогой дергало руки и ноги. А кроме того, срочно хотелось в туалет и проблеваться одновременно.
«Понос и рвота — день чудесный», — мрачно подумала Александра и открыла глаза. Ничего от этого не изменилось — по-прежнему было темно. Лежала она на чем-то твердом, подозрительно похожем на камень. Сев и пощупав вокруг себя, Саша поняла, что находится на чем-то вроде стола или высокой скамьи. Осторожно спустив ноги — босые и холодные — она потянулась ими вниз и вскоре кончиками пальцев нащупала ровную и совершенно ледяную поверхность пола.
Стоять было тяжело — голова кружилась, в глазах скакали звездочки и мушки. Тихо выругавшись, Саша опустилась на четвереньки. И очень вовремя. Ее тут же вырвало чем-то нестерпимо горьким.
Александра отползла немного в сторону, путаясь в подоле какого-то странного одеяния, в которое было обряжено тельце маленькой эльфийки, и прилегла так, как хотела — правым виском, рвущим гнилым зубом, на твердый холодный пол. Сначала было очень хорошо, потом стало знобить. Саша обхватила себя руками за противно хрупкие плечики и мелко затряслась. Надо было куда-то идти. Искать людей… Или эльфов… Да хоть гномов с орками — главное, чтобы они дали хоть что-то из теплой одежды.
Как ни странно, она совершенно четко знала, куда ей следует двигаться, чтобы достичь цели. Чуть правее, шагах в десяти, была дверь, ведущая в широкий подземный коридор и дальше до лестницы. Это было удивительно, но задаться очевидным вопросом — откуда все эти сведения? — капитан Иртеньева просто не могла. Голова все еще слишком болела. Знает — и слава богу.
По-прежнему на четвереньках, периодически поддергивая дико раздражавший подол длинной хламиды, которая болталась на ее новом тельце, как на вешалке, но все же не рискуя вставать на ноги, она добралась до того места, где чутье подсказывало наличие двери. Протянула руку и точно — нащупала дерево створки. Оно было куда более теплым по сравнению с влажной землей, из которой были и пол, и, похоже, стены этого склепа, а потому трогать дверь было приятно.
Александра нашла ручку и потянула створку на себя. Ничего не получилось. Толкнула вперед — тот же эффект. Заперто, что ли? Открытие было малоприятным. Умирать в этой холодной земляной норе от голода и холода, причем умирать второй раз за один проклятый день, не хотелось категорически. Застонав сквозь зубы, Саша повернулась спиной к двери и в отчаянии откинулась на нее, вцепившись руками в непривычно длинные и мягкие волосы. Дверь скрипнула… И Александра, вскрикнув от неожиданности, вывалилась спиной вперед в ярко освещенный коридор.
Черт побери…
Некоторое время она лежала, приходя в себя и глядя в низкий потолок. Было по-прежнему тихо и пусто. Свет, который поначалу просто ослепил, на самом деле оказался совсем не ярким и лился из закрепленных в железных крепежах факелов. Понятненько. Мир-то достался не из технически развитых. Прощай, «зомбоящик», прощай, Интернет. Адьёс, мобильники, Макдональдс и сливной бачок с унитазом на пару. Здравствуй, «Братство кольца», луки со стрелами и прочая чушь…
Интересно, а хоббиты тут есть?..
Александра ухмыльнулась, внезапно вспомнив смешное присловье про то, что хоббит — это не только ценный мех, но и несколько килограммов вкусного, питательного мяса. Эта неожиданная в создавшихся условиях веселость как-то придала сил. Саша вновь поднялась на четвереньки и поползла дальше, по-прежнему совершенно четко понимая, куда именно ей надо двигаться. В конце коридора действительно обнаружилась крутая деревянная лестница, которая широкой спиралью уходила вверх. По ней на четвереньках подниматься было совсем уж неудобно, и Александра рискнула встать на ноги. Голова тут же закружилась, и пришлось ухватиться за стену. Переждав приступ, она осторожно поплелась вверх. Ноги дрожали, слабость была такой, словно она… Точно! Словно она не ела несколько дней!