Пятый квадрат
Шрифт:
– Я иду к вам! – крикнул Маркитанов.
– Димарик! – пронеслось над позициями спецназовцев.
«Уф»! – облегчённо выдохнул старший сержант. Кажется всё, на сегодня бой был окончен.
– Вставай! – нагнувшись, он дёрнул пленённого снайпера за шиворот, отрывая его от земли. – Давай вниз, живо!
Удар сломанной винтовкой по почкам придал пленённому достаточное ускорение, и тот, согнувшись и быстро переставляя ноги, чтобы не упасть, побежал вниз по склону. Димарик посмотрел ему в спину, сунул под мышку раскуроченную «эсвэдэшку» и, держа свой автомат одной рукой, двинулся следом. Сейчас его мучил только один вопрос: где находится столь афишированный командованием иностранный инструктор. Говорить о том, что это был тот, первый убитый снайпер, было даже не смешно. Значит, следовало порасспросить как следует бандита, захваченного в плен.
– Где Стивенсон? – Зная, что допрос бывает более продуктивным сразу после пленения, Маркитанов, спустившись, приступил к нему тотчас же.
– Не знаю, о ком ты спрашиваешь, – упрямо качнул головой пленный.
– Хорошо, – не стал с ним спорить старший сержант. – Тогда давай по-другому: где иностранный инструктор?
– Нас было пятеро воинов ислама, мы все полегли смертью героев! – Сквозь высокомерие в голосе бандита чётко прорывалась плохо скрываемая дрожь перед неизвестностью.
– Ну, ты-то пока ещё жив! – процедил Димарик таким тоном, что сразу было понятно – он очень сомневается, что это «пока» будет длиться слишком долго.
– Я не боюсь умереть! – излишне резко и визгливо ответил пленник.
– Посмотрим! – Маркитанов с трудом изображал из себя законченного злодея. Хотя после того, что сделали эти «чехи», злодейство в их адрес выглядело бы естественным. В горячке боя он мог сделать с врагом что угодно, а вот так, со связанными и безоружными… но иначе было нельзя. – Игорь, стяни с него штаны!
– За каким?.. – недоуменно уставился Синявский.
– Стяни живо! – рявкнул Димарик.
– Без трусов, – заключил радист, без лишних раздумий просто распоровший брюки бандита у пояса и одним рывком сдернувший их вниз.
– Вижу… – нехотя отозвался Димарик.
– Ваххабит, – констатировал Синявский, думая, что старший сержант хотел удостовериться именно в этом, но Маркитанов только неопределённо покачал головой, словно ему было абсолютно по барабану, к какой религиозной конфессии тот принадлежит.
Бандит плюнул, метя в старшего сержанта, но плевок не получился, вязкая слюна потекла по его собственному подбородку.
– Ну, ну, – качнул головой Димарик, шагнул бандиту за спину и, закинув ему на лицо ещё одну короткую бечевку, с силой потянул её назад. Тонкая верёвка вошла в рот, как удила, разодрав губы в сардонической ухмылке. Бандит оказался взнуздан наподобие сноровистой лошади. – Вот так гораздо лучше! – удовлетворился результатом Маркитанов. – Васёк, держи его за плечи! Синий, и ты, Иван, раздвиньте и прижмите к земле его ноги!
Пока Димарик отдавал указания, коричневые глаза пленного с ужасом бегали кругами, словно уже видели предстоявшую пытку. А взявший его в плен русский, достав из ножен висевший там огромный блестящий нож, с лёгкостью срезал тонюсенькие травинки, пробуя остроту его лезвия. Наконец приготовления были закончены. Димарик сел на корточки, одним коленом встал на бедро посеревшего лицом «чеха» и, слегка нагнувшись, протянул левую руку к причинному месту. Бандит вздрогнул и попытался отстраниться, но сильные руки спецназовцев держали его крепко.
– Говорить будешь? – зло процедил старший сержант, схватил и резко оттянул мошонку. Острая сталь ножа коснулась поверхности тёмной кожи, лезвие больно царапнуло тело. Пленник дёрнулся, беспомощно, тоскливо взвыл, не в силах издать нечто другое из-за взнуздавшей рот верёвки.
Тепло и влажно брызнуло.
– У, пидор! – резко отдёрнув руку, выругался Димарик. На острие лезвия алела едва заметная капелька крови, а внешняя поверхность ладони и рукоять ножа оказались мокрыми от излившейся на них мочи. – Говорить будешь? – брезгливо отряхая нож, повторил он уже не единожды заданный вопрос, и пленный поспешно, видимо, торопясь, чтобы старший сержант не передумал, закивал головой.
– Васёк, развяжи! – милостиво разрешил Димарик.
Державший бандита за плечи Васнецов зачем-то пнул того под зад и, в два движения развязав петлю, снял стягивающую рот верёвку.
– Куда пошли остальные? Говори живо! – Сжимая в одной руке нож, Маркитанов ткнул всё ещё мокрый кулак под нос пленнику…
– Он ушёл… – просипел внезапно потерявший голос бандит. – Минут сорок… Мы должны были его догнать… Мы лишь прикрытие, охрана…
– Куда он направился? – Димарика сейчас интересовал только этот, как ему казалось, самый важный вопрос.
– К …но, их там будут ждать, – устало опустив голову, ответил дрожащий от страха пленник.
– Сколько их?
– Пятеро. – Называя цифру, до смерти перепуганный ваххабит даже не пытался соврать.
– Значит, пятеро. – Старший сержант отвернулся от пленника, сразу потеряв к нему всякий интерес. – Игорь, передавай! – обратился он к стоявшему с радиостанцией наготове Синявскому. – Предполагаемый объект поиска в количестве пяти человек отходит к населённом пункту …но. Нахожусь по координатам… – Посмотришь GPS командира. В результате произошедшего боя убито четыре боевика, один захвачен в плен. Погиб рядовой Овечкин, трое раненых, все тяжёлые… в том числе командир группы. Требуется срочная эвакуация. – Сказав эту фразу, Маркитанов огляделся, посмотрел на ставшую почти привычной хмарь, свешивавшуюся буквально до вершин деревьев, и подумал, что на помощь авиации по-прежнему можно не рассчитывать.
– Беркут – Центру, – забормотал радист, а Димарик потянулся рукой к висевшей на поясе фляге. Потом, словно что-то вспомнив, остановил взгляд на компактно разместившихся в небольшом окопчике бойцов первой тройки ядра.
– Валя, Степан, Алексей! – Оклик заставил Васнецова и сидевших рядом с ним Иванова и Пронькина повернуть головы. – Три минуты пополнить боекомплект!
Васнецов понимающе кивнул, Иванов недовольно пожал плечами, Пронькин, кажется, даже обрадовался, – и все трое одновременно поспешили выполнять приказание старшего сержанта, тем более что они, в принципе, этим в этот момент и занимались. А Димарик вернулся к своей фляжке. Через полминуты он, сидя на пне, безжалостно лил из неё воду, с остервенением отмывая руку. Нож, протертый землей, не без колебаний, но все же вернулся в ножны, резать им колбаску Димарик не собирался. Вода кончилась довольно быстро. Вытерев руки о листву орешника, Димарик встал, сунул фляжку в чехол и направился туда, где под охраной тыловой тройки находились раненые и их имущество.