Пятый квадрат
Шрифт:
– Попал? – удивлённо и одновременно обрадованно воскликнул старший сержант и, не обращая внимания на жжение в плече, снова прильнул к прицелу. – Теперь не уйдёшь, теперь мой! – пробормотал он.
И в этот момент со стороны населённого пункта …той показались две серебристые легковушки. Резко замедлив ход, они свернули к левой обочине и встали. Димарику не было видно, но он отчётливо услышал, как хлопнули, закрываясь, двери и, завизжав покрышками, машины рванули в сторону …кого. Димарик поднял ствол. У него ещё была возможность расстрелять автомашины, остановив их ускользающее движение, но на заднем
Ханкала
– Так каков наш окончательный результат? – Стремительно ворвавшийся в кабинет Сергей Игоревич выглядел значительно повеселевшим. – Как я понимаю, уйти удалось лишь Ральфу Стивенсону?
Сидевший за совещательным столом полковник Черных кивнул. Генерал Хлебников на этот раз отсутствовал, вызванный на срочный радиосеанс с Москвой.
– Разведчики, ведшие преследование, уверяют, что Стивенсон ранен. В том месте, где он был подобран машинами, обнаружена кровь. – Черных потянулся к стоящей на столе чашке с дымящимся кофе, взял её в руку и повернулся к неприметно сидевшему в уголке кабинета заму – подполковнику Остапенко: – Как думаешь, может, стоит при подготовке ориентировки на задержание отправить с ними составленный нами портрет-описание?
– Почему бы нет? – непроизвольно пожал плечами Остапенко. – Что мы теряем? Ничего. Вот только надо не забыть сакцентировать внимание на словосочетании «возможные приметы».
– Обязательно. Стивенсон ведь может быть совершенно другим человеком, и наши ребятишки, чего доброго, в своём педантизме его пропустят.
– Про глаза указать? – осведомился Остапенко.
– А разве я сказал «нет»? – улыбнулся полковник и свободной рукой подтянул к себе стопку каких-то бумаг.
– Тогда что, рассылаем? – спросил подполковник и, понимая, какой будет ответ, поднялся и шагнул в направлении коридора.
– Да, и немедленно! – Полковник поднёс чашку ко рту, отхлебнул кофе, обжёгся, качнул головой, досадуя на самого себя и, снова поставив чашку на стол, предался размышлениям.
Ничего толком не понявший из этого разговора Смоленцев застыл с открытым ртом, а подполковник Остапенко удовлетворенно кивнул и пошёл выполнять распоряжения своего шефа.
Ориентировка на Стивенсона была разослана по всей республике и всем прилегающим к ней регионам. Силовые структуры срочным порядком начали одновременную проверку всех лечебных заведений.
К вечеру этого же дня возле неприметного здания сельской больницы, выкатившись из просёлка, тормознула приземистая туша БТР-80. Спрыгнувшие с брони плотные коренастые парни в ладно подогнанных бронежилетах сразу же навели прицелы на выходящие на улицу окна и двери, а несколько бойцов, обежав здание, взяли под наблюдение противоположную, лишенную окон стену, но это уже так, на всякий случай. Из подкатившего следом «уазика» вышли ещё четверо. Они мельком взглянули на окружившее здание оцепление и прямиком направились к входной двери.
– ФСБ, «Антитеррор», проверка, – объявил выскочившему на порог врачу шедший первым. – Не беспокойтесь, мы ненадолго! – Для говорившего это была уже четвёртая по счёту больница за сегодняшний день, и ничего особенного от этой он не ждал. Они вошли в одну палату с какими-то старухами, в другую, где лежали дети, проследовали в третью. Сопровождающий их доктор, хоть этого от него и не требовали, без конца пояснял, кто и с чем лежит, когда и какое оборудование завезли, а потом из его уст полилась бесконечная жалоба на необеспеченность, на нехватку персонала, на низкую зарплату.
Наконец оперативнику это надоело, и он резко повернулся к врачу:
– Вы можете идти молча?
Тот кивнул и, неожиданно для оперативника, и впрямь заткнулся.
В третьей палате лежали трое: молодой парнишка, из-под чьей задранной вверх пижамы виднелся залепленный пластырем шов от вырезанного аппендицита, старик с загипсованной ногой и рыжий, возможно, излишне бледный гражданин среднего возраста без внешних признаков болезни. Аккуратно подстриженный, гладко выбритый, причем по степени загара было ясно, что бреется он регулярно, а это, в свою очередь, говорило о том, что данный чеченец к ваххабитам не имеет никакого отношения. Он улыбнулся вошедшим кривой от слабости улыбкой и таким же слабым голосом на совершенно чистом русском произнёс:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! – отозвался вошедший первым, и, окинув взглядом палату, поморщился от витающего здесь запаха.
– Дизентерия, – кивнув на рыжего, объявил доктор.
– Ясно… – буркнул оперативник и развернулся, чтобы уйти. Но, уже подойдя к двери, оглянулся и бросил ещё один взгляд на «дизентерийщика». Что-то в нём было не так. Оперативник замедлил шаг и, словно бы в задумчивости, повернулся и пошел вправо по кругу, обходя комнату. Что-то он упустил. В ориентировке было… возможно… возможно, глаза разного цвета. У столь обрадовавшегося их появлению чеченца глаза были разные. Особенно это стало заметно сейчас, когда взгляды оперативника и больного встретились.
«Нет, это не он! – отчётливо представил себе виденную им фотографию оперативник. – На портрете был совершенно другой человек, и цвет волос… Но волосы можно перекрасить, а лицо… пластическая операция… и всё же, всё же… А если это не он? Взять, а потом разобраться? Сколько будет воя… Нет, это все не то… Ведь что-то указывает на… что-то, кроме глаз… Что сказал врач? Дизентерия, точно! Вот он, ответ! Такой больной рядом с прооперированными пациентами. Может, в больнице не хватает мест?»
– Простите, – обратился к доктору оперативник. – Почему в одной палате с прооперированными… – Он ещё не договорил, а всё понявший Стивенсон сунул руку под матрац.
Шедший крайним капитан из «тяжелых» фээсбэшников был слишком опытным, чтобы не заметить этого движения. Ральф рванул лежавшее под матрасом оружие, но поздно. Твердые, как стальные клещи, руки обхватили его запястье, скручивая немилосердным изломом. Кость хрустнула, заставив взвыть инструктора, привыкшего причинять боль другим и не получать её самому. Пистолет с грохотом выпал из руки на пол. На пижаме Стивенсона, брызнув из-под потревоженной повязки, проступила кровь. Кинувшийся на помощь пациенту доктор мгновенно был сбит с ног.