Пятый постулат
Шрифт:
Сейчас еще эта ненормальная девка начнет приставать с нежностями, а ему совершенно не до того, чтобы вразумлять ее! Весьямиэль терпеть не мог успокаивать рыдающих девиц, а эта, судя по всему, именно расплакаться и намеревалась.
"Хоть императрица, хоть последняя крестьянка, хоть даже общевистка — а все равно баба всегда остаётся бабой!" — подумал он, неприятно усмехаясь.
Лестно, конечно, сознавать, что даже такую дикую кошку он сумел приручить, но сейчас Весьямиэлю было не до романтических сцен — сколько дел впереди, подумать только,
"Нужно ее расхолодить! — решил Весьямиэль. — А то еще, чего доброго, передумает возвращаться в свой мир. Жаль будет, если ее все-таки казнят, но и таскаться с ней охоты нет".
Он пошевелился, устраиваясь поудобнее, и окликнул девушку:
— Маша, тебе здесь не место. Что, на каторгу хочешь угодить? Или в ссылку к своим приятелям? Учти, я тебя прикрывать не буду!
Маша вздрогнула и взглянула на Веся, который вальяжно развалился в кресле. Он вовсе не казался опечаленным, напротив, выглядел вполне довольным жизнью.
— Так что отправляйся-ка ты домой, нечего тебе тут делать, — закончил мужчина безжалостно.
"Да он, как он может! — задохнулась от возмущения Маша. — Он что же, решил, что я буду умолять его отправиться со мной, или останусь ради его прекрасных… глаз?! Нет, не бывать этому!"
Она уже открыла рот, чтоб достойно ответить на наглые слова Веся, однако от продолжения перепалки их избавила псоглавица, которая принесла ворох одежды для Маши.
Девушка отвлеклась на выбор наряда, гневно размышляя о словах Веся.
"Постель — это не повод для знакомства!" — вспомнилась Маше услышанная где-то фраза.
Что ж, это тоже оказалось чистой правдой. Какой же дурочкой она была, поверила в то, что для Веся тоже что-то значила эта неравная связь!
Глупости, конечно… И когда она успела набраться романтических бредней?! С самого начала же знала, что они не пара! Страшно даже представить, как бы они жили, если бы Весь все таки согласился с Властелином мира и женился на ней! Ведь Маша не смогла бы отказаться от общевизма, от веры в Вождя, от вросших в плоть и кровь принципов равенства и братства! А для Веся это все глупости, как и простые человеческие радости, как настоящие чувства…
Брак — это равноправный союз, а для Весьямиэля Маша никогда не станет равной! Он не понимает и никогда не осознает своей ущербности, не оценит всего того, что теряет, будучи циником. Полноте, да любил ли он хоть когда-нибудь кого-нибудь, кроме себя?!
Похоже, он относился к ней просто как к вещи не слишком хорошего качества, которой можно попользоваться за неимением лучшего, а теперь с легкостью бросил, как ненужную обузу?!
Обидно, но… чего еще ждать от аристократа? Просто она увлеклась и забылась! И хватит! Довольно она совершила ошибок!
Маша сердито передернула плечами, отгоняя неприятные мысли, и сосредоточилась на выборе наряда.
Видимо, не зная, что предпочтет Маша, ей предложили и женскую, и мужскую одежду.
Она поблагодарила услужливую псоглавицу за помощь. Та поклонилась, собрала остальные вещи и отправилась восвояси, а Маша остановилась в нерешительности. Уединиться здесь было негде, а переодеваться на глазах у Веся не хотелось.
Она вздернула подбородок и решительно потребовала:
— Отвернись!
— Чего ради? — пожал он плечами. — Не забывай, я тебя во всех видах уже видал, и не только видел.
Он ухмыльнулся препохабнейше, и девушка вспыхнула до корней волос. Он будто задался целью побольнее уколоть ее напоследок! Но заставить его силком отвернуться она не сможет, это ясно.
Маша рассерженно отвернулась, быстро стянула платье, досадуя про себя, что взгляд мужчины все равно будоражит кровь. Она торопливо переоделась, нашла взглядом самое дальнее от Веся кресло и уселась в него, сложив руки на коленях и даже не глядя на мужчину. А тому будто только того и надо было.
Комната вновь погрузилась в тишину. Так они и молчали вплоть до возвращения Властелина.
Тот только окинул взглядом хмурое лицо Маши и задумчиво-расслабленного Веся, и тут же предложил девушке немедленно отправляться.
Машу обрадовалась, что можно больше не тянуть эту пытку, и вскочила с кресла. Она взяла сумку с драгоценной Книгой и прижала к груди. Это все, что у нее оставалось — единственная подруга и помощник в этом негостеприимном мире…
— Вы больше ничего не хотите с собой взять? — проницательно поинтересовался Властелин.
— Нет! — решительно ответила Маша.
Все, что принадлежит этому миру, должно остаться в нём, ну, не считая одежды. Не брать же с собой платья, и нитка бус, подаренная Яныком, пусть тоже останется здесь!
— Тогда пойдемте, — предложил Властелин. Кажется, он очень многое знал о Маше и Весе, а о чем не знал — догадывался. — Здесь близко.
Идти и в самом деле оказалось недалеко.
Весьямиэль зачем-то тоже отправился с ними, будто хотел попрощаться.
"Не нужно мне никаких прощаний! — сердито подумала Маша. — Нравится ему тут — пусть и остается. Самое место для таких, как он!"
Властелин привел их в небольшую комнату без окон. Она была совершенно пустой — ни ковров, ни украшений, ни даже мебели, лишь ослепительная, почти осязаемо плотная белизна, от которой резало глаза. Это было странно — ламп Маша не заметила, но комната сияла собственным слепящим светом.
Властелин попросил их немного подождать, подошел к противоположной от входа стене и прямо пальцем вывел на ней несколько символов. Прищурившись, Маша сумела разглядеть, что там тоже есть дверь, которая от нарисованных Властелином знаков вдруг начала заметно светиться, и свет этот был иным, нежели тот, что источала комната.