Пыль дорог
Шрифт:
— Спрашивай, — пожал плечами бывший детектив.
— Имеете ли вы причастность к гибели члена братины теней — Мария Рогова, известного так же, как Дрын.
— Не понял? — озадачился Воронцов, переводя взгляд с одного лица на другое. — Этот хмырь что, ласты склеил?
— Что? — в один голос озадачено спросили все трое хором.
— Умер, — пояснил Константин, понимая, что опять ляпнул не то.
— Да два часа назад он был найден в камере околотка повешенным.
— Не мог до полудня подождать? — удивился бывший детектив. —
— В том и проблема, все выглядит, как сам, — ответил Фед, останавливая рукой открывшего было рот дружинника. — Но я определил в вас сильного ведуна, и требую ответа на заданный вопрос.
— Я - Константин Воронцов, не имею никакого отношения к смерти Дрына. Резона нет. Хотел бы сам посмотреть, как его завтра вздернут, а теперь я лишен этой возможности.
— Правда, — произнес Лексей и, развернувшись, пошел прочь.
Оно и понятно, на дворе уже ночь, а его работа закончена. Все же Воронцов провел в Астре несколько часов, и для яви это не прошло бесследно.
— Константин, а ведь сущность, которую я впитала перед управой, была совсем свежая, и по времени подходит, — предположила Юлия.
— Я тоже об этом подумал, — отозвался Воронцов. Потом посмотрел на ведуна. — Я могу осмотреть тело и место смерти?
— Зачем? — с подозрением спросил дружинник.
— Милейший, — с максимальной язвительностью произнес Воронцов, — если я спрашиваю, значит, это необходимо.
Тот что-то собирался ляпнуть, но Фед кивнул.
— Следуйте за мной, Ваше сиятельство. Хотя я не обнаружил присутствия посторонних, а Лексей допросил всех, кто в этот момент находился в управе. Никто из них не убивал Дрына.
Константин, идущий следом, только пожал плечами.
Камера в самом конце коридора не имела ни окон, ни люков в потолке, койка, и воняющее ведро. На койке лежало тело, укрытое каким-то мешком. Воронцов быстро осмотрел помещение, проверил доски на потолке, без вариантов, все прибиты надежно. Охранник, стоящий снаружи, ничего не слышал. Он вбежал, когда Дрын был уже мертв.
— Ваше сиятельство, — с неприязнью заявил безымянный командир местных дружинников, — вы тратите время, помер, и живоглот с ним, палачу работы меньше.
Константин внимательно оглядел камеру, ничего, вообще ничего, что могло бы указать на то, что тут произошло.
— Как он повесился?
— У него в поясе штанов был хитро упрятан шнурок, — раздраженно пояснил дружинник. — Смастерил петельку и забрался под топчан, там привязал ее и повис вниз головой.
Воронцов сдернул мешок и посмотрел на труп. Странгуляционная борозда на шее была одна. Нет признаков того, что сначала его задушили, а потом подвесили под койкой. Неужели сам? Но почему Константин в это не верит? Что ему до смерти человека, который пытался его убить? Почему разобраться кажется таким важным?
— Как вас зовут?
Дружинник вздрогнул.
— Лавр Зубров, — спустя долгое молчание и как-то неуверенно представился командир дружинников.
— Сударь, позовите сюда того, кто стоял на часах.
Зубров бросил на Воронцова злой взгляд, и уже собирался возмутиться, но Фед предупреждающе поднял руку, и тот вышел в коридор.
— Ваше сиятельство… — начал ведун.
Но Константин покачал головой и принялся осматривать тело. Борозда его больше не интересовала. Чтобы повесить человека и выдать это за самоубийство его нужно оглушить или привести в пассивное состояние. Черт, а ведь здесь не обязательно лупить по башке, тут есть магия, вернее веды.
— Фед, вы можете сказать, оказывалось ли на Дрына воздействие ведами в течение последних часов?
— Я проверил это первым делом, — в его словах проскользнула насмешка. — Мы знаем, что делать, когда у нас появляется подобный труп.
— Так, веда отпадает, значит, что? — мысленно крутил в голове Воронцов. — Думай, башка, шапку куплю. Если не били и магией не лупили, значит что, кололи? Точно.
Воронцов быстро повернул голову покойника сначала направо, потом налево. Шея чистая, если только под бороздой от шнура. Неужели он ошибся, и это действительно самоубийство?
— А что было перед тем, как его отвели в камеру?
— Лексей устал, — пояснил Фед. — Веды, которые он использует, требуют много сил, пришлось прерваться. Мы собирались закончить допрос утром.
Вот оно. Константин на всякий случай заглянул за уши, ища следы инъекций, покопался в волосах, посмотрел ногти, никаких следов борьбы. Вот только лицо у Дрына было, как у человека, умершего в борьбе.
— Он не убивал себя, — наконец произнес Воронцов.
— Но мы не нашли никаких следов, — возразил ведун. В его голосе проступило раздражение, как и у Лавра.
— И не найдете, поскольку он сам повесился.
— Ваше сиятельство, да что же вы мне голову морочите? — возмутился Фед.
— Я вам ничего не морочу. Ему приказали себя убить, и он не смог сопротивляться, но пытался. Посмотрите на его лицо, это лицо человека, который борется, и в данном случае не с петлей или убийцей, он боролся с собой.
Ведун, который уже собирался возразить и даже рот открыл, резко замер, потом уставился на Дрына.
— Как же я раньше не догадался…, - растерянно произнес он, затем сложил пальцы в фигуру, очень сложную, надо сказать
Не слишком яркий зеленый свет окутал руку, ведун подошел ближе и коснулся головы покойника. Так он стоял минут пять. Явился Лавр с тем самым детиной, что приносил стул для Воронцова. Мешать ведуну они не стали и замерли на пороге. Константин же на всякий случай приложил палец к губам, прося сохранять тишину. Так продолжалось минут десять. Воронцов даже почти бесшумно вышел в коридор, чтобы выкурить папиросу. Ведун появился спустя пару минут.
— Вы были правы, боярин, а мы нет. Да, ему действительно приказали, вот только кто?