Пыль моря
Шрифт:
Город вырастал. Низкие тучи нависли над ним, но дождя не было. У пристани уже собирался народ. Бросали дела и бежали встречать флотилию. Не часто такое случалось и каждый спешил разузнать новости и полюбоваться пышной церемонией встречи прибывших.
Суда неторопливо причаливали к деревянной пристани. Матросы укрепляли сходни. Вот и окончился долгий путь.
– -------------------
[1] Нингута – город, ныне Нинъань. В XVII в. Нингута являлась главной базой цинских властей в регионе Амурского бассейна.
[2] Цанлинь – военное подразделение, аналогично батальону, а также его начальник.
[3] Нурхаци – вождь маньчжуров, основатель маньчжурского государства, в 1661г. принял титул хана (императора).
[4] Абахай (Хунтайцзи) – восьмой сын Нурхаци, своим указом 1635 года повелел сменить название народа с чжурчжэней на маньчжуров.
[5] Империя Цин (Цзинь) – маньчжурское государство, сменило бывшую до этого китайскую империю Мин.
[6] Богдой, Богдойское ханство – русское название Маньчжурии, а иногда и всего Китая.
[7] Албазин – первое русское поселение на Амуре.
[8] Гирин-ула («Речной город», маньчж.) – крупный город в Маньчжурии, почти полностью окружён рекой Сунгари.
[9] «Знамённая» система строилась на соединении в одной организации военного и гражданского начал.
Глава 7. Семья Дау
Мишку втолкнули в сарай, обмазанный глиной. Цепь осталась и замкнулась замком к скобе, вбитой в толстый столб.
И-дун, молодой китаец, выполнявший обязанности слуги и помощника при Тин-лине, ободряюще похлопал Мишку по спине и обещал, что хозяин не долго продержит его на цепи.
– У него тяжёлое положение. Надо показать свои добрые чувства маньчжурам. Да и отец его уж очень грозен. Сразу заподозрит неладное. Потерпи малость.
Он ушёл, а Мишке припоминался приезд в Нингуту.
Дарханя встречали пышно и шумно. Солдаты стреляли в воздух, толпа горожан восторженно кричала. Начальник гарнизона, дутун, приветливо принял рапорт Дарханя. Свита окружила их, и все вместе проследовали во дворец, где уже готовился пир. Удачу в походе требовалось срочно отпраздновать.
Тин-линь тоже поспешил в тот же дворец, но на женскую половину. Спешил заручиться поддержкой своей сестры.
Мишка на цепи проследовал за И-дуном и солдатом в дом Дау. Народ с нескрываемым любопытством разглядывал огромного русского мужика. Отпускали весёлые шуточки, указывали пальцами. Однако Мишка не чувствовал в толпе злобы и ненависти. Скорей любопытство и радость, что такого сильного врага удалось посадить на цепь. Советовали надеть колодку или ошейник.
Мишке приходилось терпеть. Оглядывал город, с интересом и любопытством. Грязные, плохо мощённые улицы, застроенные лачугами бедняков, извивались, карабкаясь от берега реки в гору. Но чем выше забирались, тем дома становились лучше. В самом центре города располагались красивые большие дома. Там жили маньчжуры.
Город не имел крепостных стен. «Видно не опасаются нападения», – думал Мишка. За городом кое-где желтели убранные поля. Сейчас они пустовали. Весь город встречал прибывших.
Вскоре дошли до обширного дома с широком верандой. За высоким забором теснились надворные постройки. В нижнем этаже располагалась большая лавка, закрытая в это торжественное время. Собаки встретили дружным лаем, но быстро успокоились. Встречавших было не много. На пороге стоял сгорбленный старик с белыми волосами, заплетёнными в косу. Глаза внимательно щурились, поблёкшие губы вяло шевелились:
– А где же мой внучек, И-дун?
– Скоро явится, господин. Зашёл сестру проведать с дороги. Дело у него к ней.
– Случилось что-нибудь, да?
– Не волнуйтесь, господин. Он скоро придёт.
– А это кто, пленник, аха[1]?
– Да, господин. Молодой хозяин купил его у господина цаньлина.
– Зачем это ему? Русские не надёжные рабы. За ними глаз нужен.
– Молодой хозяин сам всё расскажет.
– Столько лянов[2] отвалил за него. Отец будет недоволен.
– Ничего, господин, молодой хозяин богатую добычу привёз. Все будут довольны.
– Ладно уж, веди в сарай. Да смотри, чтоб не сбежал. Всем тогда попадёт.
Старик засеменил по двору, опираясь на палку. Какая-то женщина с готовностью бросилась ему помочь.
– Это дедушка хозяина, Вэй-си. Сильно любит внука, души не чает.
– А отец где? – спросил Мишка.
– Отец на берегу был, не заметил ты. У них постоянные нелады. Из-за этого молодой хозяин и отправился в поход с Дарханем. Избегают они даже разговаривать, не то, что любить друг друга.
– Чего бы это? – любопытствовал Мишка, устраиваясь на соломе в углу.
– Старые передряги. Хозяин сам скажет, если нужно будет. А тебе знать всё это не полагается. Твоё дело помалкивать. Будь поосторожней здесь. Присматривайся пока, – таинственно прошептал И-дун.
И-дун ушел, а Мишка стал осматривать своё новое жилище. Сквозь щели в дверях можно наблюдать часть двора, заполненного курами, свиньями и бегающими ребятишками. Они как бы случайно подбегали к сараю и боязливо старались заглянуть в щёлки.
Пахло пылью и сыростью. Откуда-то тянуло парным духом коровы.
Мишка сообразил, что хозяйство у Дау большое и налаженное. Трудно было понять, чему здесь придавали большее значение: торговле, или хозяйству. Видно и то и другое.
Прошло не более часа, как двор зашумел, работники засуетились. Во двор стали возвращаться главы семейства Дау. Принесли в носилках Вэй-ти, отца Тин-линя. Мишка приник к щели и знакомился с новыми хозяевами. Вэй-ти был высоким и грузным китайцем. Он совсем не походил на Тин-линя и казался большим и тяжёлым.
Двое его старших сына, Гуан-пин и Ши-хэн, тоже высокие, но ещё не раздобревшие, походили на отца и, видно, гордились этим. Каждый сын имел свою половину дома и своих работников и слуг. Все занимались торговлей и часто отлучались по делам на юг.