Пыль моря
Шрифт:
Джонка действительно выглядела очень плохо. Матросы почти перестали качать воду, и она быстро прибывала. Вэйдун даже опасался, что это не позволит им выполнить задуманное. Отрядили дополнительно несколько матросов на помощь по откачке воды.
– Как только на палубу спрыгнут ихние матросы, – повторял урок матросам Вэйдун, – Миш пальнёт картечью. Тут же хватайте оружие и взлетайте на палубу брига. Никто не раздумывает. В быстроте успех дела. Режьте, колите, стреляйте, но не давайте организовать им сопротивление. Испанцы могут здорово сражаться. Надо ошеломить их, и этим воспользоваться.
Матросы слушали и согласно кивали головами.
– И раньше времени не подавайте вида, что мы задумали. Притворяйтесь перепуганными и держитесь ближе к правому борту. Там наше оружие, и в нём спасение.
Бриг, красиво накренившись, ходко приближался к джонке. Матросы на мачтах махали ему руками и кричали, взывая о спасении. Марсовые матросы уже доложили, что на бриге не более тридцати человек. Вооружён шестью пушками, и матросы почти не имеют в руках оружия.
На джонке приготовились, Мишка внимательно следил в щель в двери за картиной, разворачивающейся перёд его глазами. Пушка наведена и готова к стрельбе. Рядом матросы сжимали в руках мушкеты и поправляли за поясами пистолеты.
На бриге матросы сбрасывали часть парусов и проворно бегали по пертам[1] на реях. Остальные с любопытством глядели на старуху джонку и весело обменивались впечатлениями, вертя головами над планширем.
Полетели абордажные крючья, борта сцепились. Часть матросов спрыгнули на палубу джонки, и пираты в страхе прижались к борту, нащупывая руками мушкеты.
На некоторое мгновение толпа испанских матросов во главе с боцманом остановилась, осматриваясь по сторонам, определяя состояние джонки. Матросы бросили качать помпу и в ожидании уставились на пришельцев.
В это время дверь на юте[2] открылась, и грохнул пушечный выстрел. Картечь взвизгнула, щепы полетели в разные стороны.
Испанские моряки почти все упали и заметались. Пираты уже остервенело лезли на бриг, стреляя из мушкетов и пистолетов. С мачт палили по капитану, и всё покрыли истошные вопли растерявшихся испанцев и атакующих пиратов.
Мишка со своими пушкарями тоже бросился в свалку. Все перебрались на бриг и там дрались с безумной яростью.
Испанцы метались по палубе в поисках оружия, но их настигали клинки пиратов и выстрелы. Хитоси вертелся в самой гуще и молниеносно орудовал катаной и саблей. Кровь разлилась по палубе, ноги скользили. Часть испанцев заперлась в каюте, и пираты принялись вышибать дверь куском реи.
Мишка озирался по сторонам, выискивая последних уцелевших испанцев. Он и не заметил, как свалка затухала, последние выстрелы гулко раздавались в кормовой надстройке, где шёл последний бой с засевшими там испанцами. Победа была полной и радостные крики оглашали залитую кровью палубу. Пираты с удовольствием добивали раненых и тут же обирали их, раздевали и выбрасывали за борт.
В кормовой каюте шум сражения затих, трупы убитых испанцев тащили на свет. С них срывали одежды, стаскивали с пальцев перстни и редкие украшения.
Горестные крики раздались на палубе. Джонка сильно накренилась и матросы спешили обрубить канаты, стянувшие борта судов. Джонка отвалилась немного от брига и стала быстро погружаться в море. Корма задралась, нос ушёл под воду. Фонтаны воды, огромные пузыри вырвались наружу, вода забурлила водоворотами и джонка скрылась под водой. Через минуту всё было кончено. Море успокоилось, и волны опять бороздили простор вокруг брига.
– Прощай, посудина, – скорбно молвил Вэйдун, глядя на спокойные волны.
– Очищай палубу, братья! – распорядился Мишка. – Смывай кровь врагов!
– Вот как мы стали владельцами такого красавца! – вопил И-шань, придерживая рассечённую щеку. Кровь сочилась сквозь пальцы, но губы растягивались в довольную улыбку.
– Попробуй с ним управиться, – ответил Вэйдун. – Это не наша простенькая джонка. Тут головоломка.
– Ничего! Хочешь кататься, так вози коляску! Справимся!
– Ладно вам, – остановил Мишка друзей. – Как с потерями?
– Всё в порядке! Только двое убитых, да шестеро раненых. Пустяки!
– Убитые тебе пустяки? Ну и сволочь ты, И-шань!
– Миш, да ты что? Да где ты видел бой без убитых? А в этот раз просто здорово получилось! Только двое! Чего ж не радоваться?
– Так ведь убитые! И друзья. А ты радуешься!
– Так ведь радуюсь, что не больше, Миш. Экий ты! А испанцев, гляди, сколько положили. Да сам-то ты как поработал. Забыл? Победа, а без убитых, оно всегда не бывает. Такая наша доля, разбойничья.
– Замолчи ты, собачий сын! Противно слушать.
И-шань засмеялся и нисколько не обиделся. Он побежал приглядывать за сбором добычи, где распоряжался И-дун. С некоторых пор он как-то прирос к добыче и постоянно распоряжался ей с негласного согласия команды. И надо признать, что это у него получалось хорошо.
И-дун великолепно сортировал добычу и, видимо, получал огромное удовольствие от этого, особенно если в руки попадали золото и драгоценные камни. Эта часть добычи завораживала , и он с явной неохотой выпускал их из своих рук. Матросы посмеивались с него и предрекали ему судьбу ростовщика. Он не обижался и даже был доволен такими предсказаниями.
– Наш И-дун в казначеи рвётся, – заметил Мишка, глядя, как тот уверенно перебирает руками добычу.
– Вот не ожидал я в нём таких стремлений, – ответил Тин-линь. – Был у меня самым обыкновенным слугой без претензий, а тут стал выявлять себя настоящим ростовщиком. У него одного всегда есть деньги и золото. Видал, как он ссужает им простаков матросов?
– Да пусть себе тешится. Каждому своё. Он нам не мешает.
– Гляди, все голыми останутся, а он с мешком золота будет.
– Завидно? Так я тебе своего отсыплю, пусть и у тебя будет.
– Да я так просто, к слову. Пусть, конечно, себе тешится. Интересно наблюдать, как люди меняются со временем.
– Тут не только время, а и условия, в которых они живут. Поэтому нельзя узнать человека полностью, не увидев его в самых разных условиях.
– Это верно, но не для всех. Некоторые сразу видны и не изменяются.