Пыль моря
Шрифт:
Дня через три остановили проходящую джонку. Расспросили об обстановке. Сведения не тревожили. Испанский кораблей почти не замечалось. Это взбодрило команду.
– Завтра к вечеру можно подойти к фактории, – заметил Мишка, – Поглядим своими глазами.
И действительно. За час до захода с марса донёсся крик:
– Справа по борту судно у берега! На якорях!
– Славно идём! – радостно бросил Мишка и мотнул головой, давая знак капитану.
Джонка взяла мористее и, сделав широкую дугу, стала приближаться к берегу. Солнце потонуло в тёмных водах, и далёкие огни заблестели на побережье.
Почти все паруса сбросили и малым ходом потащились к фактории. Море вздыхало и светилось, на борту никто не курил и огней не жёг. Тишина и покой. Только матросы неторопливо разносили мушкеты и раскладывали их у фальшборта, готовясь к бою. Канониры деловито возились в темноте, готовили пушки к стрельбе и.
– Луна всходит поздно, – обратился Мишка к капитану. – Подойдём ближе и ляжем в дрейф. Лодку пошлём к испанцу, пусть осмотрится с кораблём, а уж потом и решим.
– Всё сделаем, хозяин, – ответил Сань-Гуй и вскоре звук спускаемой лодки подтвердил расторопность капитана.
В миле от берега легли в дрейф. Маленькая лодчонка тихо отошла и исчезла в темноте ночи. Через два часа она вернулась.
– Спят, – доложил невысокий парень, поднимаясь на борт. – На палубе всего один матрос на вахте.
– Ставить паруса! Готовься! – Мишка попробовал, как вытаскивается шпага из ножен и опёрся о ствол погонной пушки.
Босые ноги застучали по доскам палубы, скрипнули блоки и паруса полезли вверх. Матросы шумно дышали и в полголоса переругивались.
Стал медленно вырисовываться корпус корабля. На корме горели тусклым светом два фонаря. На джонке тихонько спускали паруса и готовили абордажные крюки. Вдоль бортов затаились матросы, готовые броситься на противника.
К испанцу ещё не подошли вплотную, как оттуда раздался испуганный голос вахтенного. Тот окликал неизвестное судно, но не успел его голос затихнуть, как крючья вгрызлись в дерево и дружными усилиями борта стянулись. Вопль вахтенного слился с боевыми кликами пиратов.
На палубу прыгали вооружённые матросы, сшибаясь с выскакивающими испанцами. Тишина сразу наполнилась воплями, стонами, пистолетной пальбой, криками команд и глухими ударами сабель.
– Задраивай выходы! – орал Мишка. – Занимай склады с оружием!
Испанцы, а их оказалось на корабле человек тридцать, не смогли оказать дружного сопротивления и падали под натиском озверевших пиратов. Часть испанцев оказалась запертой в каютах. Два десятка трупов выбросили в море, остальные сдались.
– Ловко у нас получилось! – не скрывая радости повторял Сань-Гуй.
– Выясни, что на берегу. Стоит ли высаживаться. Или там уже ничего нет. Все наверняка уже покинули факторию и убежали в лес.
– Да что нам фактория! И так хватит, что на корабле. Быстрей только управиться нам с ним.
– Куда пленных? В море или выкуп потребуем, а? – спросил Мишка, посматривая на кучку связанных испанцев.
– Да кто за них заплатит? Возиться с ними. И так хорошо получилось. В море их.
Берег молчал, затаившись в страхе. Огни потухли. Зато на кораблях факелы и фонари метались, выхватывая из темноты снующие фигуры потных матросов. Тащили добро и крушили саблями, что не могли унести.
Добыча оказалась хорошей, но всего взять не могли. С наступлением утра обстреляли берег, подожгли постройки, разнесли склады. Испанский корабль подожгли и ушли в море.
Сильно пополнили запас пороха, мушкетов досталось несколько десятков. Сундучок с золотыми дукатами отнесли в капитанскую каюту. Бочка с вином стояла прямо на палубе, и матросы отводили душу, горланя песни. Раненые получили свою долю и валялись на тряпье в пьяном бреду. Джонка торопливо шла на восток, подальше от разгромленной фактории.
– Вот теперь смотри в оба, капитан, – предложил Мишка. – Испанцы всполошатся и вскорости вышлют за нами корабли.
– И так знаю, хозяин, – отвечал капитан, – Ещё парочка факторий, и на этом можно заканчивать. Не дадут больше. Верно?
– Верно, верно. Поэтому уйдём подальше на восток.
Три дня спустя разгромили ещё одну факторию. Служащие и жители разбежались, добыча досталась пиратам.
– Может повернём к Негросу, капитан? – спросил Мишка.
– Что так, хозяин?
– Вряд ли искать нас будут в тех местах. Легче поживиться там, где нас не ждут. А потом уже будем выбираться, пока нас не охватили со всех сторон. Боюсь, как бы поздно не было.
– Тогда можно. Как прикажешь, хозяин.
– Командуй. И вина больше не давай. Хватит. Слишком опасно становится.
Ночью джонка повернула на север. Огней не жгли и вахты были усилены.
От встречных джонок и лодок узнавали новости об испанцах. Как и предполагал Мишка, испанцы забеспокоились. Три фрегата уже рыщут в поисках возмутителей спокойствия. Пора было думать об уходе.
Мишка долго думал. Что-то необъяснимое толкало его на север. Самое время уходить, но смутный голос настаивал, и Мишка уверился в удачу.
– Сань, нечего раздумывать. Пошли на север. Там нас уже поджидает добыча, я верю в успех.
– Не по душе мне это, хозяин. Много риска.
– А ты хотел без риска грести золото лопатой, да? Пошевеливайся!
На следующий день показались сиреневые берега Негроса. До вечера шли вдоль берегов, но на ночь ушли в море.
На рассвете Мишку разбудил вахтенный.
– На западе огни судна, хозяин. Что прикажешь?
Далёкие огни встревожили Мишку. Он подумал о фрегатах.
– Погасить огни на борту! Тащи капитана!
Тем временем солнце выскочило из моря. С марса стал кричать наблюдатель о судне, курсе и направлении.