Пыл невинности
Шрифт:
Маггин вывалился из гамака и подбежал к ней. Он запрыгнул на кровать и принялся выпрашивать, чтобы она, как всегда по утрам, погладила его.
– Доброе утро, малыш! – прошептала девушка и почесала живот своему любимцу. – Знаешь, какой сегодня день?
Енот потерся о руку хозяйки и довольно заурчал, тыкаясь носом в ее ладонь.
– Завтра Рождество. Так что сегодня у меня много дел. – Скотти рассеянно почесала енота, но мысли ее были далеко.
Неожиданно она подумала, что не будь Алекса, Рождество прошло бы почти незаметно. По крайней мере, она никогда бы не стала ломать голову над тем, как его отпраздновать.
Ей стало грустно. Рождество без Йэна, читающего Библию, или Абнера Бауэрса, пиликающего на своей скрипке, уже никогда не будет таким же веселым праздником, как раньше.
Да и Алекс никогда не сможет заменить ей любимого папу. Какие бы чувства она ни испытывала к этому красавцу адвокату из Сан-Франциско, неожиданно ворвавшемуся в ее жизнь и перевернувшему ее с ног на голову, он по-прежнему оставался врагом. С того дня, как провалилась его попытка выбраться из Йосемитской долины, они больше не разговаривали о выселении. Но Скотти прекрасно понимала, что организация в долине национального парка продолжает стоять у него на первом месте. Правда, у нее продолжала теплиться крошечная надежда, что, увидев красоту долины, он передумает и позволит ей остаться.
Скотти Макдауэлл покачала головой и попыталась прогнать печаль и плаксивое настроение. Она нежно взяла енота за мордочку и потерлась носом о его носик.
– Если хочешь полакомиться праздничным обедом, то отпусти меня.
Словно понимая, что задерживает хозяйку, Маггин спрыгнул с кровати и помчался в пещеру, где у него было любимое местечко на куче сена.
Скотти подошла к очагу, сняла с огня чайник и понесла за ширму к деревянному умывальнику. Налила немного кипятка в фарфоровый таз и добавила холодной воды.
Дрожа, Скотти сняла длинную нижнюю рубашку и отбросила ее ногой в угол. Потом быстро помылась и надела легкий свитер. Ей придется целый день возиться у плиты, поэтому она не боялась замерзнуть без нижней фланелевой рубашки отца. Она надела старые подштанники, натянула отцовские брюки и теплые носки.
Одевшись, Скотти хмуро поглядела на себя в маленькое овальное зеркальце и пожалела, что у нее нет красивых платьев. Хорошо бы иметь их для того, чтобы понравиться Алексу. Она часто видела молодых женщин, которые приезжали в Йосемитскую долину в разноцветных платьях, красивых шляпках и элегантных туфельках. Раньше Скотти никогда им не завидовала. Калум, желая подразнить ее, часто шутил, что если она наденет платье с нижними юбками, то после первого же шага споткнется и упадет. Джейми же пожимал плечами и говорил, что ему она нравится такая, как есть.
Джейми… Заплетая косы, Скотти удивлялась, почему он так долго не возвращается. Раньше он никогда не покидал долину больше чем на месяц. Скорее всего, его застал снегопад, и теперь ему, как и Алексу, придется ждать, пока не растает снег и не откроются перевалы. Девушка уложила косы в корону и усмехнулась. Если бы Джейми Бауэрс знал, что произошло в долине за время его отсутствия и кого она приютила в своем доме, он бы мигом примчался с ружьем, заряженным для охоты на медведя. Прошлой весной, когда в Марипозе только заговорили о грядущем выселении жителей из долины, Джейми первым поклялся, что никуда не уедет. Первым, конечно, после Йэна Макдауэлла.
Скотти покачала головой, скорчила рожицу своему отражению в зеркале и вышла из-за ширмы. На ходу, застегивая рубашку, взглянула на Алекса, который уже проснулся и, приподнявшись на локте, пристально смотрел на неё.
– Доброе утро! – поздоровался адвокат и пробежал пальцами по волосам. Мускулы заиграли под кожей сильной руки.
Ощущение счастья, которое она испытывала после его возвращения, усилилось, так же как и желание иметь красивые платья. Скотти попыталась взять себя в руки и ответила на пожелание доброго утра сухим кивком.
– Хорошо спал? – Бросив украдкой взгляд на его голую волосатую грудь, она отнесла чайник к очагу и снова поставила на огонь.
Александр Головин осторожно потрогал ребра и слегка покрутил торсом.
– Прекрасно.
Скотти начала заваривать чай, продолжая краешком глаза наблюдать за ним.
– Не понимаю, как ты не мерзнешь без рубашки, – удивленно проговорила девушка.
Александр Головин встал и натянул кальсоны на свои стройные бедра и огромную выпуклость в паху.
– Никогда раньше не спал в одежде, – сказал Алекс и игриво улыбнулся, посмотрев на кальсоны. – Обычно я сплю в чем мать родила.
Щеки Скотти запылали от смущения, и она быстро отвернулась: никак не могла привыкнуть к тому, что он постоянно дразнит ее. Она вздрогнула, будто от холода, хотя понимала, что температура в комнате здесь ни при чем. Она много раз видела гостя полуголым, и всякий раз его тело производило на нее неизгладимое впечатление, как будто она видела Алекса впервые. Но хуже всего, что Скотти часто вспоминала, как он выглядит вообще без одежды. Крошечные капельки пота засверкали между ее грудей, и ей страшно захотелось подуть под свитер, чтобы охладить разгоряченную кожу.
Скотти Макдауэлл взяла чайник, налила кипятка в чайничек и протянула Алексу.
– На умывальнике висит чистое полотенце, – сообщила девушка.
Головин опять улыбнулся, и в его глазах заплясали веселые огоньки. Он исчез за ширмой, и оттуда раздался тихий смех.
Почему ее так злят его добродушные шутки? Наверное, потому, что они делали Алекса каким-то уж чересчур доступным, а ей не хотелось этого. Ей он больше нравился слегка напряженным и спокойным, не подпускающим к себе близко. Таким он представлялся ей в мечтах. Всякий раз, когда Головин начинал подшучивать над ней, она обнаруживала, что ее мечты переходят в реальность. И это, понимала Скотти, не только пугает, но и таит в себе опасность.
Она покачала головой, упрекнув себя за глупые мысли, и начала готовить овсянку. Когда каша сварилась, Скотти сняла котелок с огня, вытерла руки о полотенце и пошла в пещеру. В заднем углу опустилась на колени и разворошила сено. Здесь находился крошечный погреб, в котором она хранила фрукты и овощи. Скотти убрала доску, закрывающую вход, сунула руку в темноту и нащупала кожаный мешочек с сушеными фруктами. Едва она достала мешочек из погреба, как аромат сушеных яблок, вишен и изюма наполнил воздух, а у нее слюнки потекли. Теперь ей нужны два яйца. Посмотрев на едва заметный в полумраке невысокий чердак, сооруженный отцом и заваленный сеном, Скотти увидела дремлющую курицу. Всю неделю она осторожно таскала яйца и уже насобирала с полдюжины. Но этого мало – только для фруктового пирога требовалось целых шесть штук.