Пылай для меня

Эндрюс Илона

– Я бы выстрелила в нее. Хотя сначала бы предупредила. Не знаю.
– Я нахмурилась.
– Теперь мы знаем, что она в деле. Но она не знает, что было в ячейке.

– Вероятно, ей сказали ровно столько, сколько требовалось, чтобы ее завлечь, - сказал Роган.
– Все равно, мы могли узнать от нее больше.

Я покачала головой.

– Что?
– спросил он.

– Роган, я не идиотка. К этому времени ты уже наверняка успел напичкать ее автомобиль и дом жучками, установить прослушку на телефон, и запустить

вирус-шпион в ее компьютер. Ты угрожал ей, и знаешь, что она пожалуется на тебя своему боссу, а твои люди подслушают разговор.

Он рассмеялся снова.

Я вытащила телефон и напечатала Берну сообщение с просьбой поискать в сети упоминания об Изменении. Затем я остановилась. Она сказала, что Адам был просто прославленной коровой О'Рейли. Интересно, может она имела в виду О'Лири? Возможно, кто-то назвал так Адама, а она неправильно услышала?

Мы направились к ближайшему выходу. Толпа поредела. Здесь были только он и я.

– Что такое тактиль? – Мне, правда, не стоило у него об этом спрашивать.

Его лицо стало невыразительным, он не отвечал.

Должно быть, я поставила его в неудобное положение.

– Забудь. Я понимаю, это что-то личное. Мне не стоило спрашивать.

– Нет, я просто думаю, как бы это получше объяснить, - сказал Роган.
– Мой отец пережил девять покушений на убийство. У Дома Роганов всегда хватало врагов. Если мы видим угрозу, то можем с ней расправиться, но не всегда удается заметить снайпера, скрывающегося в тени. Мой отец был одержим идеей компенсировать то, что он воспринимал как слабость. Он хотел ребенка с телепатической магией в дополнение к его телекинетическим силам, поэтому после тщательного отбора, он нашел мою мать. У нее был слабый телекинетический талант, но вместе с тем она была очень сильным эмпатом. Мой отец исколесил всю Европу, чтобы найти правильную комбинацию генов.

– Откуда была твоя мать?

– Испания. Она была из басков. Мой отец хотел, чтобы у меня был вторичный талант, телекинетическое предчувствие, когда человек чувствует, когда за ним наблюдают или следят. Но моя телекинетическая магия оказалась слишком сильной, поэтому вместо этого я стал тактилем. Я могу заставить тебя почувствовать прикосновение.
– Он замолчал.
– Было бы проще, если бы я показал тебе. Позволишь?

Да.

– Нет.

Позволить Рогану себя коснуться было плохой затеей.

Мы продолжили идти. Как бы это все-таки было?

– Это больно?

– Нет.

Как же это чувствуется?

Не будет ли это как... ох, черт.

– Ладно.

Я остановилась. Мы стояли напротив маленького алькова. Вокруг никого не было. Даже если я опозорюсь, никто ничего не заметит.

– Только раз.

Моего затылка коснулось мягкое тепло. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Словно бы кто-то коснулся меня нагретой норковой рукавичкой, но касание не

было мягким, оно было твердым. Словно... словно...

Тепло быстро скользнуло вниз по шее, вдоль позвоночника, зажигая огнем каждый нерв, прежде чем растаять в пояснице, и его отголоски посылали по телу импульсы. Мое тело запело. Он играл на мне, словно я была гитарой. Я хотела его, и хотела сейчас.

– Это было...
– Я увидела его глаза и потеряла дар речи.

Из них исчезла вся жесткость. Они были живыми и светились изнутри.

– Ты меня хочешь.

– Что?

Магическое тепло разлилось по моим плечам, превращаясь в чистое блаженство.

– Я чувствую ответную реакцию.
– Он шагнул ко мне, ухмыляясь.
– Невада, ты врунья.

Ой-ёй. Я попятилась.

– Какую еще ответную реакцию?

– Когда я так делаю...
– Горячее прикосновение перескочило с моей спины на ребра. Я ахнула. Святой боже.
– ...то, что ты чувствуешь, возвращается ко мне. Частично я эмпат.

– Об этом ты не говорил.
– Мое сердце готовилось вот-вот выскочить из груди, и я не могла понять, было это из-за тревоги, похоти, или гремучей смеси того и другого.

Он ухмыльнулся, подходя ближе.

– Чем больше распаляешься ты, тем больше распаляюсь я. А ты горишь.

Моя спина уперлась в стену. Он приближался ко мне с почти пугающей настойчивостью. Его мускулистое тело загнало меня в тупик.

– Роган, - предупредила я. В моей голове проигрывалась снова и снова одна и та же песенка, напевая мне соблазнительным голоском «Роган-Роган-Роган, секс... хочу..»

– Помнишь свой сон?
– его голос был низким и властным.

– Роган!

Соблазнительное тепло танцевало вокруг моей шеи.

– Где на мне не было одежды?

Тепло расползлось по мне, касаясь каждого чувствительного нерва на затылке, на ключице, вокруг моих грудей, лаская их, а затем быстро соскальзывая к их вершинам, потягивая за соски, потом вниз, по животу, бокам и ягодицам, вниз между моих ног. Оно было повсюду одновременно, и разливалось по мне каскадом чувственного экстаза, переполняя мои чувства, затуманивая мой разум, и лишая дара речи. Я воспротивилась ему, пытаясь разобраться в своих ощущениях, и проиграла. У меня закружилась голова.

Он был там - мужественный, горячий, сексуальный - такой невероятно сексуальный, и я хотела ощутить его вкус. Я хотела почувствовать на себе его руки. Я хотела, чтобы он прижался к ноющей точке между моих ног.

Его руки сомкнулись вокруг меня. Его лицо было так близко, а глаза соблазняли, порабощая, обещая наслаждение.

– Давай поговорим о том сне, Невада.

Я была в ловушке. Мне было некуда бежать. Если он меня поцелует, я тут же растаю. Я буду стонать и умолять его, и займусь с ним сексом прямо здесь, на виду у всех в Галерее.