Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
—Болван!
Страшный удар в челюсть свалил Фетлока с ног.
— Поднимайся! Нечего скулить! Сперва засунь шнур, А теперь сыпь порох. Стой! Стой! Ты, как видно, решил засыпа,ть его дополна? Из всех безмозглых молокососов, которых я... Подсыпь земли! А теперь песку! Примни! Стой, стой! О, дьявол!..
Флинт схватил железную чушку и сам стал уминать заряд, чертыхаясь и богохульствуя, словно бесноватый. Затем он поджег шнур, вылез из шахты и отбежал на пятьдесят ярдов, Фетлок — за ним. Несколько минут они стояли и ждали. И вот с громовым грохотом в воздух взлетело огромное облако дыма и щебня, затем на землю обрушился каменный ливень, и вновь воцарилась безмятежная
— Жаль, что тебя там не было, — заметил хозяин. Они снова спустились в шахту, расчистили ее, пробили еще один шурф и вновь его зарядили.
— Эй, сколько шнура ты собираешься загубить зря? Ты что, не знаешь, сколько надо отмерить?
— Не знаю, сэр.
— Ах, не знаешь! Нет, этакого я за всю свою жизнь не видывал!
И Флинт Бакнер вылез из шахты, крикнув Фетлоку:
— Эй, болван! Ты что, весь день там намерен торчать? Отрежь шнур и поджигай!
Несчастный, весь дрожа, взмолился:
— Помилуйте, сэр, я...
— Ты смеешь перечить мне? Режь шнур и поджигай!
Юноша выполнил приказание.
— Д-д-д-дьявол! Это называется отрезал! Всего минута до взрыва! Да что б тебя тут...
В ярости Флинт Бакнер рывком вытащил из ямы лестницу и пустился бежать. Юноша оцепенел от ужаса.
— О господи! На помощь! Спасите! Спасите! — молил он. — Что мне делать? Что Мне делать?
Он так и вжался в стену шахты, услышав, как потрескивает шнур, лишившись голоса, едва, дыша. В полном оцепенении стоял он и смотрел на шнур. Через три-четыре секунды, разорванный в клочья, он взлетит в воздух. И вдруг его осенило. Он кинулся к шнуру й оторвал конец, торчавший наружу. Спасен! Полумертвый от пережитого страха, обессилевший, Фетлок рухнул на землю и все же успел радостно прошептать:
— Он сам научил меня! Я же знал, что найду способ, если буду терпеливо ждать.
Минут через пять Флинт Бакнер в смятении и тревоге подкрался к шахте и заглянул в нее. Сразу поняв, что произошло, он спустил лестницу, и Фетлок с трудом выбрался наверх. Юноша был смертельно бледен. Вид подручного усугубил смущение Флинта Бакнера, и он, изобразив на лице участие и даже раскаяние, отчего физиономия его по недостатку опыта в выражении подобных чувств выглядела весьма необычно, сказал:
Это все вышло случайно. Смотри, никому не рассказывай. От волнения я сам не знал, что делаю. А ты что-то плохо выглядишь. Хватит с тебя, сегодня ты достаточно поработал. Иди домой, поешь, чего захочешь, и отдохни. Это была просто оплошность от волнения.
— Ох, и натерпелся же я страху, — ответил юноша. — Но я кое-чему научился и не жалею об этом.
— Ни черта не стоит его ублажить,— пробормотал Флинт, провожая взглядом своего подручного. — Хотел бы я знать, проболтается он или нет? Жалко, что он уцелел.
Но Фетлок воспользовался свободным временем отнюдь не для отдыха: нетерпеливо, лихорадочно, радостно он принялся за работу. По склону горы, прямо до самой хижины Флинта спускались густые заросли чапарраля. Основная работа велась в темном лабиринте этих густых и цепких зарослей. Остальное — в сарайчике. Наконец, когда все было закончено, Фетлок произнес:
— Если он боится, что я на него пожалуюсь, то завтра же его опасения рассеются. Он увидит, что я такой же теленок, как и всегда, и таким я буду для него весь завтрашний день. Еще один день... А послезавтра ночью все будет кончено, и ни одна собака не догадается, кто его убил и как это было сделано. И ведь надо же — он сам подсказал мне эту мысль!
Вот и следующий день наступил и кончился.
Почти полночь. Через пять минут начнется новый день. Действие происходит в бильярдной. Грубые люди — в грубой одежде, в широкополых шляпах, в брюках, заправленных в сапоги, некоторые в жилетах, но все без курток — собрались вокруг железной печурки с румяными боками, дарящей благодатное тепло. Стучат бильярдные шары. И больше в доме ничего не слышно. А за окном уныло стонет ветер. Собравшиеся явно скучают и вместе с тем чего-то ждут. Пожилой старатель, неуклюжий, широкоплечий, с седеющими усами и угрюмыми глазами на угрюмом лице, поднимается, вешает на руку моток запального шнура, собирает еще кое-какие вещи и уходит, ни с кем не попрощавшись. Это — Флинт Бакнер. Как только затворяется дверь, раздается гул .голосов.
Самый точный человек на свете, — замечает Джейк Паркер, кузнец. — Раз он поднялся, значит ровно полночь, можете не смотреть на часы.
— И, сдается мне, это его единственная добродетель, —- говорит Питер Хоус, старатель.
— Черное пятно на всем нашем обществе, — говорит Фергюсон, рабочий компании «Уэллс-Фарго». — Будь я тут хозяин, у меня бы он раскрыл рот, а иначе проваливай подобру-поздорову! — И он кинул выразительный взгляд на трактирщика; но тот Счел за лучшее его не заметить, потому что человек, о котором шла речь, был выгодным гостем и каждую ночь уходил домой, изрядно подзаправившись у стойки.
— Послушайте, ребята! — обратился к приятелям Хэм Сандвич, старатель. — А вы можете припомнить, чтобы он кого-нибудь из вас хоть разок пригласил выпить?
— Кто?! Флинт Бакнер?! Святая Мария!
Эти саркастические реплики прозвучали в мощном хоре возмущенных голосов. После короткой паузы старатель Пэт Райли заявил:
— Этот, тип — сплошная головоломка, и его подручный ему под стать. Никак не могу их раскусить.
—- А кто же может? — сказал Хэм Сандвич. — Если эти двое — головоломки, то что ты скажешь о третьем? Коли зашла речь о первосортной сногсшибательной таинственности, так он их обоих заткнет за пояс. Ничего себе загадочка! А?
— Еще бы!
Все присоединились к этому мнению. Все, за исключением одного человека, который был новичком в поселке. Звали его Питерсон. Он заказал выпивку на всех и спросил, кто же этот таинственный номер три. Ответ последовал немедленно: Арчи Стилмен!
— Он таинственная личность?
— Таинственная личность! Он спрашивает про Арчи Стилмена? — воскликнул Фергюсон. — Да по сравнению с ним четвертое измерение — пустячок! (Фергюсон был человек образованный.)
Питерсону захотелось узнать о местном чуде как можно подробнее. И разумеется, все захотели удовлетворить его желание, а потому все заговорили разом. Но тогда Билли Стивене, хозяин заведения, призвал общество к порядку: уж лучше пускай говорят по очереди. Он налил каждому по рюмке и велел начать Фергюсону.
— Ну, во-первых, он еще малец, и это вроде бы все, что мы о нем знаем. Можешь качать из него, пока не выдохнешься, и все без толку: все равно ничего не выкачаешь — ни о его планах, ни о его профессии. А что до каких-нибудь подробностей про его главную тайну, тут и думать нечего, — он просто переводит разговор на другое, вот и все. А тебе остается гадать и гадать, пока не посинеешь от натуги — это пожалуйста! Ну а толку? Ни малейшего.
— Что же это за тайна?
— Не то зрение, не то слух, не то чутье, не то колдовство. На выбор — что кому по вкусу; со взрослых — двадцать пять, детям и слугам — за пол цены. А теперь послушайте, что он умеет делать. Вы можете уйти отсюда и скрыться.