Пылающая-весна-45-го
Шрифт:
– Мне одного патрона хватит, - грустно хмыкнул тот.
Несколько секунд, пристально глядя в глаза парню, тот не отводил своих серых, кивнул, чуть поклонился, и направился к выходу. Ну вот, только отошёл от гибели Инги, и снова депрессия начала наваливаться. А в квартиру домоуправа, он в соседнем подъезде проживал, постучался не я, иллюзия в форме офицера НКВД. Люблю под них работать. Две были, капитан и лейтенант, а я сзади, как потерпевший. Куртку отбирают, квартиру. Беспредел. Нужно бить, по наглым рожам, и ручонки ломать, чтобы не думали больше так делать. Неповадно было. От удара, домоуправ, а он сам гостей встречать вышел, улетел в коридор. Тот один был, будний день, жена на работе, дети в школе, так что никто не мешал нам пообщаться. Того положили на пол, я приставил ножку стула к его горлу и сел на него, положив локти на спинку, покачиваясь, ножка то нажимала на горло, отчего тот хрипел, то взлетала, по амплитуде моего покачивания.
–
– Ордер. Вас выписали, и был выдан новый ордер.
– Конкретно, кто меня выписал?
– Конышев. Это Конышев из исполкома. Он это.
– Угу, помню того пухлика. И зачем меня выписали? Ты должен знать.
– Так арестовали же.
– Не арестовали, а задержали для допроса. Потом извинились и отпустили. Значит эта причина? А он откуда узнал?
– Не знаю… Да правда не знаю.
– Хм, верю. Вещи мои где?
– В шкафу. Два сидора.
Иллюзия лейтенанта, проверила и подтвердила, вещмешки есть и внутри действительно мои вещи. Убрав стул, я сказал:
– Надеюсь ты понимаешь, что об этой встрече рассказывать не стоит? В ином случае тебя посетят вот эти два парня. И тогда ты уже никому ничего рассказать не сможешь. Мёртвые, они очень тихие и молчаливые.
– Не скажу, - тихо подтвердил тот.
Покинув квартиру, я вернулся к машине, в окне мелькнуло белое лицо управдома, и сев в «эмку», иллюзии устроились на заднем сиденье, покинул дворик. Пока выезжал, отключил иллюзии, а оба вещмешка в хранилище сети. Они не нужны. А покатил к детдому. История с квартирой неприятна, но ладно, будет уроком. Причём, не только мне, надо сразу брать дом было, он свой, личный, а тут государственная квартира по сути и вот так в обход меня, провести изъятие можно, и даже заселить нового жильца, как это было недавно. Так что выбивать новую квартиру я и не думал. Решил дом с усадебным участком брать, так и сделаю. Завтра займусь, а пока подъехал к детдому, и посигналил. Из тёплой сторожки, а там дымок из трубы шёл, буржуйка была, вышел знакомый сторож и открыл ворота. Был я не на «эмке», понятное дело, а на американском тяжёлом грузовике, тот что шесть на шесть. Я его на Корсике взял, только тактические знаки армии США закрасил, а так он покрашен в тот же цвет хаки, что использует армия пиндосов. Сторож махнул рукой, мол, езжай, там встретят, и стал закрывать ворота, а я покатил к строениям детдома, объезжая фруктовый сад. Мотор мощно ревел, машина уверенно пёрла вперёд на второй скорости, свет фар освещал дорогу, а то темновато, тучи низкие и валил мелкий жёсткий снег. Первый этой осенью. Директор тут был, сторож подтвердил, не успел домой уйти, он рядом живёт, так что пока я разворачивался, тут тесно между строениями, чтобы подогнать задом к воротам склада, тот успел одеться и выйти. Да и детишки набежали, часть занималась на подсобном хозяйстве, прибирали что-то там, готовились к зиме. Мы поздоровались, обнялся с парой пожилых воспитательниц, и сказал, что припасов привёз. Свежая партия. На зиму.
– Что там?
– спросил директор.
– Риса десять мешков, гороха пять, гречки тоже пять. Пшена восемь. Муки десять. Две фляги с подсолнечным маслом, пять с мёдом. Три туши говяжьи сверху. Пять ящиков со свежими огурцами и помидорами. Это всё. Все чеки из магазина на руках.
– Да, в прошлый раз приходили из госбезопасности, выясняли.
– Бывает. Государство людям у нас не доверяет.
Дальше началась разгрузка, я тоже помогал, тут и подростки, и взрослые. Вот так всё сняли, фляги, перекатывая с наклоном, убрали на склад. Что-то на кухню относили. Ужин скоро.
– Что за машина?
– изучая внешний вид грузовика, спросил директор.
– Новая модель?
Дети облепили машину, десяток помельче в кабине сидели, поворачивали тумблеры, дёргали за всё что можно и конечно крутили руль. В общем, желающих побывать в кабине хватало. Причём машина тут была своя, та подаренная мной «полуторка» обычно стояла в гараже, его недавно закончили строить. Деревянный, бревенчатый, ворота сделаны. Сами воспитанники детдома и сделали, только стройматериалы на грузовике привозили. Кстати, в детдоме и свой шофёр появился, недавно из госпиталя. Нога не гнётся. Сейчас того нет, как и машины, укатили получать припасы. А насчёт этого грузовика объяснил так:
– Нет, это американская. Трофейная.
– Трофейная, - директор удивился.
– Мы же с ними не воюем. Хотя многие гадают будет война или нет?
– В данном случае именно трофей. За несколько дней до конца войны, союзники, одного из их подразделений, встало в засаду на дороге и открыло огонь по нашим. Мотострелки там были. Потери нашим нанесли, но танкисты были недалеко, раскатали этих союзничков.
– Но это же подло!
– воскликнули из группки девчат, дети, тут и подростки, окружили нас и тоже слушали.
– Что подло?
– не понял я.
– То, что союзники в наших стреляли.
– И самолёты направляли. Одну колонну в нашем тылу их штурмовики полностью уничтожили. Семнадцать грузовиков, раненых перевозили. Они погибли. Это правда. Знаете, я расскажу ещё одну подлость союзников. Они подписали капитуляцию с Германией восьмого мая. Нас даже не позвали. Товарищ Сталин рассердился и хлопнул ладонью по столу, и капитуляция с нами была подписан Девятого Мая. В результате союзники праздновали и будет праздновать восьмого мая, а мы Девятого. Вот такая она политика, воевали вместе, а отмечаем врозь.
– А что наши сделали с союзниками?
– спросил один паренёк лет пятнадцати, и смешавшись, опустив глаза, добавил.
– Ну тех, что колонну с ранеными уничтожили.
– Ничего, - пожал я плечами.
– На дым пожаров от горевшей техники наши истребители подошли, и атаковали американские штурмовики, их восемь было. Ни один из них не вернулся к своим. Наши сделали вид, что колонну не союзники атаковали, а союзники, что их штурмовики сбили немцы. Это не одна история, их много таких, подгадить, стрельнуть из-за угла в спину, союзники ну очень любят. Был и со мной такой случай. Я рассказывал раньше, как истребители бросили сопровождение нашего транспортного самолёта, и улетели, а нас немцы атаковали, пока их наши истребители не прогнали. Так мой командир погиб, генерал, я ранен был. Для них такое обычное дело. Советский Союз для них всегда вражеским государством был и тут они стали союзником очень неохотно, вынужденно.
Дальше директор прервал нас, отправил тех в здание, ветер поднялся, продрогли, склад уже закрыли, мы же прошли в кабинет директора, дар нужно оформить, что мы и сделали, чеки, что они куплены официально в магазине, приложены. В этот раз чеки из московского коммерческого магазина. Также я дал письменное разрешение выдавать воспитателям и работникам детдома продовольственные пайки. Вещь нужная. Ну а потом я предложил директору отобедать в ресторане. Мол, угощаю, пообщаться надо, тот согласился. Сообщив, что подъеду за ним через полчаса, я так и укатил на грузовике, потом сменял машину обратно на «эмку», достал ещё «полуторку» для дела, и вернувшись к воротам детдома, директор уже ждал, подсадил того, и мы покатили к коммерческому ресторану на улице Баумана. Я уже присмотрел, ресторан неплохой. Вот так мы устроились за столиком, и после того как сделали заказ, общались. Я описал как у меня квартиру отобрали.
– Это же неправильно, разве можно это так оставить?
– Бог накажет, - отмахнулся я, чуть улыбнувшись, наливая из графина водочки.
– Тем более всё равно хотел дом себе купить. Уж его не отберут.
А улыбался я по той причине, что тот пухлик, с портфелем в руке и чёрном пальто, вышел из здания исполкома, и направился видимо домой. Мои иллюзии с «полуторки» отслеживали его. Как я опознал татя, трое покинули кузов, и стали нагонять со спины. Так что в момент моей улыбки, того мощными ударами, моих любимых обрезков водопроводных труб, приводили в состояние не стояния. Не убили, но отходили хорошо, до хруста костей. Под свисток милиционера и крики прохожих те перебежали на другую улицу и забрались в кузов, стронувшись с места, машина скрылась. Сейчас «полуторка» стоит недалеко от моей «эмки». Пустая, иллюзии я пока деактивировал. Мстить нужно всегда. Вот тут наказал слегка, чтобы думал в следующий раз, а не отбирал жилище по велению левой пятки. И главное, сто процентное алиби, я в ресторане сидел. А посидели мы замечательно, поговорили, пообщались. Кстати, тот последний месяц дорабатывает, и на пенсию, дальше сменщик будет. Вернулся он из армии. В этот раз в гардеробе вернули мою верхнюю одежду, ту самую, много пережившую куртку, и кепку. По головному убору, то его вернули сразу, только вместо куртки пальто было. Ну вы знаете что там дальше было. Вот так вернулись к машине, и я отвёз директора домой. Ну да, выпил, но что там два стаканчика по сто грамм? Да и плотно поел, выветрилось давно. «Полуторка» шла следом, иллюзия одна управляла. Так как стемнело, в тёмном переулке убрал грузовичок и покатил к выезду из города. Ночевать я собирался в автодоме. Это комфортно для меня, удобно, хотя и за городом получается. Да, завтра начну плотные поиски дома. Получше хочу найти. Мне нравится Казань, крупный город, нет такой суеты как в Москве. Хочу тут обосноваться. Тем более родной город. В будущем станет, когда микрорайонов настроят с высотками и получит привычный мне вид.