Пылающие скалы
Шрифт:
— Не вкусно! — послышался чей-то голос. — Мы траву есть не приучены.
— Вы, наверное, хотели сказать — непривычно? — живо отреагировал Неймарк. — Лично я даже к кальмару привыкаю с трудом. Но ведь есть и менее консервативные люди? — он обернулся к Светлане, поощряя её высказаться.
— И по-моему, таких большинство, — отозвалась она с задорной улыбкой. — Ещё ацтеки употребляли сине-зелёные водоросли для приготовления вкусного блюда, напоминающего сыр, которое и сейчас распространено в Латинской Америке, японцы делают из хлореллы супы, приправы и мармелад. Очевидно, современная биохимия сможет сильно расширить ассортимент блюд. Выращивать же водоросли не так трудно: на мелководье, в искусственных траншеях, просто в полиэтиленовых трубах, куда легко вводить удобрения. В природе насчитываются десятки тысяч видов водорослей, а путём селекции можно вывести сорта с совершенно фантастическими возможностями.
— Вот вам, пожалуйста, — торжествующе взмахнул рукой Наливайко. — Лично я не сомневаюсь, что у нас в Приморье морская трава сделает погоду в сельском хозяйстве. О разведении моллюсков и ракообразных долго говорить не приходится. Для современной науки в этом нет ничего невозможного. Мы специально изучали зарубежный опыт. Воздействие повышенных температур значительно ускоряет процесс созревания, увеличивает его эффективность. Пересаживая связки раковин на зиму в подогреваемые бассейны, можно заставить моллюсков размножаться круглый год. Исключительно многообещающими оказались и японские опыты по разведению креветок в прудах. Они показали, что пруды общей площадью в несколько миллионов гектаров могут давать урожаи, равные всему морскому улову креветок. Но, к сожалению, в нашей стране пока ещё нет возможностей построить целые системы водоёмов и разводить в них креветок. Хотя об этом надо думать. Вы согласны, товарищ директор? — секретарь райкома заставил подняться худощавого замкнутого человека.
— Согласен, Петр Фёдорович, мы ещё раз как следует подумаем, — без особой охоты пообещал он, вновь опускаясь в кресло.
— Все слышали? — Наливайко придал своему замечанию оттенок шутки. — Администрация подумает!.. Подумайте и вы, чтобы всем сообща выработать общее решение. Именно к этому обязывает нас принятый недавно закон о трудовых коллективах… С ламинарией, я полагаю, вопрос решённый, а вот о разведении креветки в прудах надо и вправду поразмыслить.
— Пруды — это только начало, — заметил Сергей. — Искусственные нерестилища значительно быстрее смогли бы восстановить запасы лосося и камбалы. Даже речную форель, которая всегда считалась деликатесом, удалось развести в холодных водах океана. Ныне в США половина всей продаваемой форели выращена в питомниках.
— Греть воду реактором — дело будущего, — теперь уже Наливайко направлял течение встречи. — А вот подводные заводы работают в Японии уже давно. На глубине двадцати метров установили особые клетки, обтянутые нейлоновой сеткой, в которые поместили мальков лосося и форели. Через выходящую на поверхность трубу мальков кормят сечкой из сардины, а раз в месяц завод посещает специальный инспектор-водолаз. Результаты оказались настолько блестящими, что японцы уже приступили к строительству таких заводов на больших глубинах.
— Это ж уйма сетки! — позавидовал сидевший сразу за Юрой молодёжный бригадир. — Вот бы и нам так, а то от звёзд совершенно нет спасу… Сетка-то нужна необрастающая, иначе какой толк?
— Будет вам сеть, — твёрдо пообещал секретарь, многозначительно глянув в сторону директора.
— Очевидно, в будущем не понадобится даже нейлоновых клеток, — поддержал Неймарка Серёжа Астахов. — Александр Матвеевич верно отметил. Заводскую территорию можно будет оградить ультразвуком или дырчатыми трубами, которые создадут “стены” из мелких пузырьков воздуха.
— Можно научить и дельфинов охране рыбных стад! — радостно выкрикнул Юра. — Такие “подводные овчарки”, как показали многочисленные опыты, хорошо понимают, что хочет от них человек.
— Это всё будущее! — неожиданно ополчилась на него энергичная девица в защитном костюме студотряда. — Дельфины, реакторы и даже обещанная сетка, про которую мы слышим уже второй год… Но сейчас, я спрашиваю, сейчас что нам делать? Как защитить мидию и гребешок? Может, товарищи учёные подскажут? — Она с торжеством огляделась по сторонам и выжидательно уставилась на президиум.
— Что ж, мои молодые друзья, — прервал нависшую над залом настороженную тишину Неймарк, — после общетеоретических, так сказать, рассуждений вы вправе потребовать от нас и каких-то практических рекомендаций. К сожалению, ни я, ни мои коллеги специально не занимались проблемами марикультуры, но, как говорится, назвался груздём… — он выразительно развёл руками. — Словом, я попытаюсь дать вам конкретный совет. В Приморье часто идут дожди. Пресная вода лежит на поверхности долго несмешивающимся слоем. Для раковин она опасности не представляет, зато для хищников-звёзд совершенно губительна. Короче говоря, почаще вытаскивайте свои верёвки. Ополаскивайте…
Ответом ему были благодарные аплодисменты молодёжной бригады.
— Вот тебе и единый наряд, — шепнул Наливайко директору рыбозавода. — Их ожидает дополнительная, причём очень нелёгкая, работёнка, а они хлопают, радуются… За тобой эта сетка, учти.
Вознаграждённый восторгом зала, Неймарк подвёл итог:
— Акванавты доказали, что человек может жить и успешно работать на глубине. Очевидно, в будущем мы сможем хорошо освоить прибрежные районы, ограниченные глубинами в сто метров, и создать опорные пункты на значительно большей глубине. Такое расширение обитаемой зоны плюс аквакультура превратят океанское дно в фабрику изобилия. Вот почему всё-таки правы те, кто говорит, что океан сможет обеспечить продовольствием многие миллиарды людей. Всё зависит от подхода к проблеме, от всех людей и каждого отдельного человека. А теперь прошу поднять руку, кто голосует за развитие аквакультуры?
Голосование, как и следовало ожидать, вышло единогласным.
— В таком случае, — профессор успокоил оживившуюся аудиторию, — сразу же после короткого отдыха мы заслушаем нашу замечательную Светлану Андреевну Рунову, кандидата биологических наук, старшего научного сотрудника геологического факультета МГУ. Мы действительно слишком уж воспарили в мечтах о будущем, а она вернёт нас, как тут уже совершенно правильно призывали, к реальности. Я имею в виду начальную точку любых исследований по биологии моря. Первичное звено всех пищевых цепей.
— Неумолимая эстафета всеобщего поедания действительно начинается с мельчайших организмов, о которых мне хочется вам рассказать, — отчётливо, как на лекции, произнесла Светлана первую фразу, тщательно придуманную в перерыв. — Но весь чёрный юмор ситуации заключается в том, что начальное звено является одновременно и заключительным. Все обитатели моря прямо или опосредованно питаются микроорганизмами, но, умирая и опускаясь на дно, они сами становятся добычей микробов. — Она несколько принуждённо рассмеялась, но, не встретив поддержки, согнала улыбку и решительно подошла к стенду с прикнопленными снимками из альбома Астахова. Топтавшаяся за кулисами заведующая клубом поспешно протянула указку. — Здесь вы можете видеть портреты наших героев, увеличенных более чем в тысячу раз. Эти живые существа, похожие чем-то на инопланетные конструкции, называются диатомеями. Они живут в воде повсеместно и образуют большие колонии. Диатомеи с большим на то основанием, чем кто-либо другой, могут сказать, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Весной и осенью они переживают взрывы жизни, которые отражаются на всех обитателях моря. Это важнейший момент, от которого во многом зависят урожаи океанской целины. Но изучены диатомеи очень мало. Только в Чёрном и Баренцевом морях удалось кое-что сделать в этом отношении, литораль же Японского моря — девственный лес альгологии. Только в южной части залива Приморский присутствующий здесь Сергей Павлович Астахов выделил четыреста видов. Он, как и я, альголог по специальности. Но если я занимаюсь больше ископаемыми видами, то в сферу интересов Сергея Павловича входят живые. Я верно говорю? — Светлана вопрошающе взглянула на Астахова и перевела дух.