Пылающие скалы
Шрифт:
Она протянула, сколько могла, попробовала навести другие справки, но, не узнав ничего существенного, положилась на собственную интуицию и позвонила Ланскому.
— Вы не раздумали идти к нам?
— Ни в коей мере, — он откровенно обрадовался. — А вы?
— Я? — Анастасия Михайловна разыграла удивление. — Разве была причина?
— Мне сказали, что я чуть ли не напугал вас.
— Значит, у вас уже был разговор с Евгением Владимировичем? — Она поняла его с полуслова. — И как он отнёсся?
— Как я и предполагал. Очень рассердился.
— Мне тоже досталось. — Она успокоительно засмеялась. — Немножко болезненная операция, но через это надо было пройти. Как вы смотрите?
— Теперь, как и вы, хоть до сих пор на душе кошки скребут.
— Вот ерунда! — Она попыталась вызвать его на откровенность. — Немедленно сознавайтесь, что вас терзает? Ишь какой мнительный!
— Если рассуждать логически — ничего, но какой-то осадок всё же остаётся… Между прочим, Анастасия Михайловна, шеф взял с меня слово, что я не оставлю тему.
— Он очень сомневался, что вы потянете двойной воз.
— Знаю, но мы убедили его. Я справлюсь, вы сами увидите.
— Значит, у нас зелёный свет? — окончательно решилась Лебедева. — Тогда не будем терять времени. Приезжайте завтра.
— Как, уже? — словно бы испугался он, но быстро взял себя в руки. — Спасибо, Анастасия Михайловна, приеду.
На следующее утро она представила нового сотрудника шефу. Корват, по обыкновению, куда-то торопился, и обстоятельного разговора не получилось. Постольку, поскольку Ланской не поколебал своим видом и манерой держаться уже составившегося о нём мнения, Игнатий Сергеевич ограничился общими рассуждениями. Обрисовав стоящую перед Кириллом проблему, он сделал упор на капиллярные явления, существенно меняющие состояние вещества.
— Какой у вас язык? — внезапно спросил Игнатий Сергеевич без всякого перехода.
— В основном английский, но читаю и по-французски.
— Это хорошо, потому что почти вся литература на английском, — обрадовался Корват. — Ну, в добрый час. Желаю всяческих успехов. В случае каких-либо трудностей без всякого стеснения обращайтесь прямо ко мне или к Анастасии Михайловне. Договорились? А я буду с интересом следить за вашей деятельностью. Смелей открывайте новое, не оглядываясь на авторитеты, и учите нас.
На том и кончилось официальное представление. Дальнейшее совершилось с поразившей Кирилла скоропалительностью.
Когда Лебедева, оставив его в лаборатории, вернулась в кабинет заведующего кафедрой, Корват вызвал секретаршу и продиктовал ей письмо на своё имя.
— В левом углу будут три фамилии, — предупредил он, расхаживая по комнате. — Доцент МГУ Лебедева А. М., старший научный сотрудник НИИ зарубежгеологии Северьянов Д. В., старший научный сотрудник Постор Л. А.
— Готово, Игнатий Сергеевич. — Девушка печатала с суперфонической быстротой.
— В целях изучения состояния вещества в субкапиллярах и ультрапорах нефтегазоносных недр просим зачислить на должность младшего научного сотрудника тов. Ланского К. И., прикомандировав его к физико-химической лаборатории кафедры горючих ископаемых МГУ… Все три подписи. Сегодняшнее число.
— Хотите оформить по НИИ? — спросила Анастасия Михайловна, всё ещё не зная конечных намерений шефа.
— Временно. Как только возникнет подходящая единица, заберу его на кафедру.
— Но тогда нужно предупредить человека?
— Ему-то какая разница? — беспечно отмахнулся Корват. — И так и этак, всё равно будет работать у вас… Завизируйте, Анастасия Михайловна.
Получив её подпись, Корват начертал наискось: “О. К. — оформить”.
— Катюша, — наклонился он над секретаршей, — срочно свезите в институт. Пусть они тоже подпишут. Узнайте только, где сейчас Дмитрий Васильевич. Если у себя, то заверните к нему на Калининский. Возьмёте мою машину.
— С чего начнём? — спросила Лебедева, взяв для Кирилла копию. — Пусть в литературу вгрызается?
— Решайте вы. Я не вхожу в частности. Главное — не забывать о стратегической задаче. Красноцветы при всей их важности — лишь тактический эпизод. Вы давайте мне физхимию литосферы, Тася. Конъюнктура конъюнктурой, но самые благодатные результаты приносит раскрытие неизвестных закономерностей природы. В этом и заключается назначение науки, физики, химики, геологи — мы изучаем один объект — природу. Именно поэтому иногда так удивительно органично смыкаются наши пути… Пусть читает день и ночь, — распорядился Игнатий Сергеевич, спускаясь на землю. — Но и красноцветы разрабатывать надо, раз так удачно состыковалось. Как ваше мнение?
— Мне тоже так представлялось, — просияла Лебедева. Искусно подсказанное ею решение шеф, как обычно, принял за своё…
— Поздравляю, — она протянула Кириллу руку. — Когда намереваетесь приступить?
— Так быстро?! — вновь взволновался он, пробежав глазами машинописные строчки, где так весомо была подана уготованная ему роль. — Я, честно говоря, надеялся на небольшой переходный период.
— Очень нужно? — сочувственно улыбнулась Лебедева. — На мою ответственность даю вам время до понедельника. Не потому, что такая сумасшедшая запарка. Не бойтесь! Шеф у нас, Кирилл Ионович, особенный. Я совершенно уверена, что уже завтра Игнатий Сергеевич начнёт справляться о вас. Пока он малость не подостынет, вам лучше держаться в пределах досягаемости. Вы, надеюсь, поняли?
— Понял, Анастасия Михайловна. Большое спасибо за науку.
— А в понедельник у нас семинар. Весьма ответственное, скажу вам, мероприятие. На него собираются не только сотрудники кафедры, но и занятный народ из корватовского института. Словом, костяк науки — младшие научные, работающие над собственной темой. Ваше присутствие, как принято говорить, обязательно. Поэтому не затягивайте с оформлением и живо включайтесь в нашу суматошную жизнь. Она не так плоха, смею уверить.
— У меня и сомнений не было.