Пылающий меч
Шрифт:
Фараону Камосу не удалось взять приступом столицу. Преданный Апопи человек отравил его, и с тех пор правитель только однажды покинул надежное убежище — спустился вниз, чтобы помолиться в святилище своему покровителю, богу Сету, повелителю песчаных бурь и горячих вихрей. Тот, кто напитается яростью Сета, не будет знать поражений.
Гавань Авариса, еще недавно переполненная торговыми судами и лодками с товаром, принимала теперь лишь несколько кораблей под неусыпным надзором сторожевых постов. Городские власти не забыли еще дерзких подвигов Камоса, сумевшего завладеть тремя сотнями
Хотя, конечно, торговля оскудела не навсегда. Как только непокорные Фивы будут разрушены, в Аварис, столицу гиксосов, вновь повезут золото, серебро, лазурит, драгоценные породы деревьев, масло, вино и мало ли что еще. Богатство владыки гиксосов и его ближайших помощников будет расти еще быстрее, чем раньше.
Апопи ненавидел солнце и свежий воздух. Он поспешил вернуться к себе во дворец, построенный в самом центре крепости. Сквозь узкие, похожие на бойницы окна солнце едва просачивалось в него.
Стены дворца Апопи расписали художники-критяне, приехавшие из Кносса, и фрески были точь-в-точь такие, как в столице Большого Острова — так называли в те времена Крит. Презирая Египет, Апопи уничтожил множество прекрасных творений эпохи Среднего царства и гордился тем, что изгнал все египетское из своего дворца. Каждый день, где бы он ни был — в ванной комнате, в опочивальне, в зале совета, в пиршественной зале, — он любовался пейзажами Крита, лабиринтами, крылатыми грифонами, желтолицыми танцовщиками и акробатами, прыгающими на спины быков через острые рога.
Когда Апопи завоюет Верхний Египет и сровняет с землей Фивы, он пустит на египетские земли чуждые племена, которые вытеснят коренное население Египта. От египтян не останется даже памяти. Древняя земля фараонов станет наконец одной из гиксосских провинций, и никто не будет знать, что существовала Маат, богиня Истины и Закона.
Апопи любил бродить по извилистым коридорам крепости и размышлять о великом царстве гиксосов: более великого царства не было еще на земле. Оно раскинулось от страны Куш до греческих островов, включив в себя Сиро-Палестину и Анатолию. Безумцы, пытавшиеся восставать против их владычества, безжалостно стирались с лица земли. Воины-гиксосы уничтожали зачинщиков, их семьи, их дома, их селения.
Таков был заведенный порядок, против которого осмелилась восстать царица Яххотеп. Поначалу он считал ее дурочкой, затем — интриганкой, но со временем вынужден был признать в ней серьезную противницу. Ее жалкое войско, состоявшее из землепашцев, с годами превратилось в грозную силу, и дерзкому Камосу удалось дойти с ним вплоть до могучего Авариса.
Разумеется, жалкие потуги фиванцев не страшны гиксосам. Египтяне были вынуждены отступить, и у них недостанет сил на новый штурм крепости. Единственное, что они могут, это расставлять коварные ловушки гиксосам, потому что никто лучше их не знает собственных земель. Однако Апопи не будет спешить с военными действиями. Сначала он утихомирит междоусобную войну, которую ведут два его главных помощника: главный казначей Хамуди и флотоводец Яннас.
Хамуди, человек порочный и жестокий, ради обогащения не гнушался никакими средствами. При этом был верен Апопи и безукоризненно исполнял все его приказания.
Яннас, главнокомандующий гиксосского войска, стал героем после того, как спас Аварис, и популярность его среди народа росла с каждым днем.
Чтобы угодить военачальникам и войску, Апопи должен был пожертвовать Хамуди, но тогда флотоводец Яннас обрел бы еще большее могущество, а ведь многие офицеры и без того видят в Яннасе будущего верховного правителя…
С помощью могучего Сета Апопи будет править еще долго. К счастью, Яннас — настоящий воин и умеет не только приказывать, но и повиноваться. Ему и в голову не придет измыслить заговор против своего владыки. А вот главному казначею нужно внушить, что безопасность царства обеспечивает Яннас и, стадо быть, Яннас обеспечивает Хамуди его жизнь, полную удовольствий.
Верховный правитель еще не навещал сегодня свою супругу, госпожу Танаи, которую так и не удостоил титула верховной правительницы, ибо кто из настоящих властителей делится властью? Египтянка низкого происхождения, Танаи обрекла на пытки и смерть немало богатых и родовитых соотечественниц, обвинив их в измене и предательстве. Фиванское войско у стен Авариса напугало ее до смерти. Она слегла и до сих пор не могла подняться с постели. Апопи счел нужным осведомиться о ее здоровье.
Выходя из покоев жены, он увидел согнувшегося в низком поклоне казначея Хамуди.
Черные, словно бы приклеенные к круглой голове волосы, лунообразное лицо, сеть морщинок под узкими глазами, пухлые руки и толстые ноги — так выглядел Хамуди, любитель вкусно поесть, знаток и ценитель хороших вин, не пропускающий хорошеньких египтянок, которых мучил вместе со своей женой Имой, такой же развратной, как он сам. Хамуди не скрывал от верховного властителя ни своих пороков, ни мошенничества, благодаря которому он обогащался. Казначей вообще ничего не предпринимал без согласия или распоряжений верховного правителя.
— Охрана к вашим услугам, владыка.
После того как Апопи назначил его главой своих личных телохранителей, Хамуди набрал в отряд ливийских и кипрских пиратов: разбойникам ничего не стоило убить любого, если только им вдруг чудился угрожающий жест. В цветных с орнаментом туниках, с длинными, заплетенными в косы волосами и татуировками на руках, телохранители смыкались плотной стеной вокруг владыки гиксосов, когда он появлялся на улицах столицы. Они получали от Хамуди щедрую плату, и любая женщина в городе была в их распоряжении. С тех пор, как Апопи упразднил суды, его верные слуги чувствовали себя в полной безопасности.
Кортеж отправился на кладбище, где должны были состояться похороны погибших в сражении офицеров-гиксосов, которых хоронили в одной общей могиле.
Места в Аварисе было мало, людей умирало много, и Апопи отдал приказ, ужаснувший египтян: хоронить усопших во дворах и даже под полами домов, не устраивая для них некрополь. «Не стоит излишне заботиться о мертвецах, от них все равно ничего не останется», — рассудил верховный правитель.
— Есть недовольные моими распоряжениями? — поинтересовался Апопи глухим голосом, от которого кровь леденела в жилах.