Пылающий огонь у водной глади
Шрифт:
Кивнув, Харуюки направился на кухню, налил два стакана ячменного чая, вернулся и сел напротив Нико. Вдруг он осознал, что всё это время ему что-то не давало покоя. Покрутив головой, он, наконец, понял, в чём дело, и обратился к Нико:
— Кстати, Нико, почему ты сегодня с самого начала в «нормальном» режиме?
— Э? — шестиклассница поначалу удивлённо моргнула, а затем самодовольно ухмыльнулась. — Чё, хочешь, чтобы я так разговаривала?
С этими словами она резко поднялась, аккуратно села, сложила руки на коленях, а улыбка моментально превратилась из «самодовольной» в «сладкую».
— Всё-таки братик тоже меня любит! Я так рада!
Во время их последней встречи пять дней назад, на «вечере карри», она так и не включала «ангельский режим», и эта неожиданная психологическая атака заставила Харуюки вначале пошатнуться, а затем замотать головой:
— Н-нет, я не против, и вообще, я ничего такого в виду не имел, просто подумал, что ты без повода так себя вести не стала бы!
И стоило ему это сказать, как Харуюки и сам понял, что именно это за «повод». Вернее, он понял не то, почему она не использовала ангельский режим, а то, почему она вообще пришла к нему.
Харуюки глубоко вдохнул, на какое-то время задержал воздух, а затем на выдохе начал:
— Ясно... я понял. Я должен был догадаться, что ты придёшь сюда, Нико... чтобы расспросить меня по поводу того, что случилось вчера на неограниченном поле.
От этих слов Нико моментально вернулась к нормальному режиму и медленно откинулась назад. В момент столкновения со спинкой дивана она кивнула, пользуясь упругой отдачей, а затем немного печально отозвалась:
— Ну, и это тоже... это одна из трёх причин.
— Э?.. А какие другие две?
— Вторую ты уже знаешь. Извинения. Я пришла хорошенько извиниться.
— Погоди... ты пришла просить прощения?
— Ясное дело. Или ты думаешь, что я пришла учить тебя готовить чай?
— О, Нико, а ты в чае разбираешься, что ли?
— Не прикалывайся, я в школе состояла в секции чайной церемонии!
— Состояла... выходит, ты её бросила?
— Заткнись! Я просто освоила всё в совершенстве!.. Так вот...
После этих слов Нико вдруг заметила, что, разгорячившись, успела откинуться со спинки дивана и начала говорить вообще неизвестно о чём. Несколько раз моргнув, она натянуто улыбнулась:
— Тьфу ты, да что же это такое. Каждый раз, когда говорю с тобой, сбиваюсь с мысли... так вот, прежде чем мы снова на что-нибудь отвлечёмся, я лучше извинюсь прямо сейчас!
После своего решительного заявления она резко свела ноги, с хлопком положила руки на колени и низко склонила голову. При этом на её голове качнулись собранные маленькими черными лентами хвостики.
— Как командир Легиона «Проминенс», я глубоко сожалею о том, что сегодня три моих легионера нарушили соглашение о перемирии и напали на территорию Легиона «Нега Небьюлас»! Приношу свои извинения!
Разговор, предшествовавший извинению, и очаровательно покачивающиеся хвостики на голове так контрастировали с серьёзностью её слов, что Харуюки чуть не рассмеялся. К счастью, ему удалось сохранить серьёзный вид в тот момент, когда Нико подняла взгляд. Он думал над тем, что ему ответить, но Нико неожиданно добавила:
— Передашь мои слова Чёрной.
— Э?! Кто, я?
— Кто ж ещё?! Или ты думаешь, что мне достаточно извиниться только перед мелкой сошкой?
— С-сошкой?.. А-а-а почему ты сразу не пошла извиняться к ней?!
— У меня нет выхода, я знаю только твой адрес. Ну, если хочешь, могу называть тебя «Чудовищным Воронамэном». Повысить в звании, так сказать.
— Т-ты называешь это повышением? И почему у тебя все звания как у приспешников злого гения?..
Но тут Харуюки прервался, понимая, что они вновь начинают отклоняться от темы в неведомую сторону. Прокашлявшись, он выбросил из головы праздные вопросы и кивнул.
— Хорошо... я передам твои слова Чёрной Королеве. Но ни я, ни она, ни кто-либо в нашем Легионе не считает команду Блейз Харт плохими людьми. Мы понимаем, что в их обстоятельствах они не могли поступить по-другому. Поэтому, Нико... по возможности нам хотелось бы попросить, чтобы ты не наказывала их строго...
— Из всех вещей, которые ты мог мне наговорить, ты начинаешь с этого? — Нико усмехнулась, сцепила ладони за затылком и кивнула. — Конечно же, совсем без наказания я их оставить не могу. Думаю, на следующей неделе их ждёт вдвое больше походов по Энеми, чем значится в ротации. Но я не про это. Ты что, собираешься сказать, что тебя устроит то, что я, командир Проми, просто извинюсь словами и не искуплю свою вину никакими действиями?
— Д... действиями? О чём ты? — переспросил Харуюки.
Нико вновь откинулась со спинки, затем прижала ладони к груди и расплылась в улыбке.
— Ну же, братик, не хочешь меня о чём-нибудь попросить? Прибраться? Постирать? Или же...
— Н-нет-нет-нет! Не надо ничего делать! И вообще, Нико, что-то все твои попытки увести разговор от темы ведут в сомнительную сторону.
— Сомнительную? Это куда? По-моему, я от темы помощи по дому никогда не отклонялась, разве нет? Или у тебя опять воображение разыгралось, мой дорогой озабоченный братик?
После этих слов она ещё пару секунд игриво улыбалась, а затем резко переключила режим.
— Сойдёт за «искупление вины действиями»?
— У-угу... только когда ты так быстро переключаешься, у меня голова кругом идти начинает...
— Раз так, то я буду делать это ещё быстрее, братик... ну да ладно, Кроу. Давай вернёмся к главной теме, к той, что ты с самого начала назвал. К тому, что случилось на неограниченном поле...
— А-а-а, к-конечно.
Харуюки на мгновение схватился за голову, но затем кивнул. Выражение лица Нико стало достойно лика Красной Королевы, а её взгляд, казалось, пронзал Харуюки насквозь.