Пылающий остров
Шрифт:
Что же в действительности случилось?
В новогодний вечер высшие политические и военные деятели Кубы собрались на ужин в одном из домов Кампо-Колумбия. Среди них присутствовал диктатор Фульхенсио Батиста.
Это была невеселая трапеза. В два часа пополудни генерал Родригес Авила звонил в Санта Клару полковнику Касилласу, чтобы передать приказ Батисты: «Произвести полное разрушение Санта Клары. Не оставить от города камня на камне. Только в таком виде можно отдать город врагу». Но гарнизон Санта Клары отказался повиноваться ставленнику американцев. Он сдался безоговорочно повстанцам Че Гевары. Сантьяго
За столом стоял генерал Кантильо. Лицо его было бледно.
— Во имя республики, — сказал Кантильо, откашлялся и оглянулся назад, — вооруженные силы решили, что генералу Батисте необходимо подать в отставку… Иначе, — добавил он после паузы, — к власти придет Фидель…
Батиста знал об этом, он еще днем подготовил текст «отречения». Бывший диктатор встал и, с ненавистью оглядев сидевших за столом людей, принялся диктовать «Послание народу». Там было все, что полагается для классического послания отрекающегося диктатора. Сказано было и «принимая во внимание трагическое кровопролитие»… и «молю господа бога о счастье и мире для дорогого сердцу моему кубинского народа…» и все остальное. Батиста поставил условием своего ухода: «чтобы все было в должной форме».
Этому предновогоднему невеселому собранию предшествовали совещания, на которых присутствовали не только кубинские политиканы. В середине декабря на Кубу вернулся из США американский посол Эрл Смит, а за два дня до нового года в Гавану негласно прибыл представитель государственного департамента США, директор управления по делам Карибского моря и Мексики Уильям Уиленд.
В то время «Нью-Йорк таймс» писала: «Деловые круги США не хотят падения Батисты, опасаясь, что это скажется на полученных ими уступках». Перед самым новым годом эта же газета, поняв, что дело не в Батисте, в конце концов поставила вопрос откровеннее: «Необходимо сохранить проамериканскую диктатуру на Кубе!»
Именно эту цель преследовал посол США Эрл Смит, созвавший перед новым годом секретное совещание и предложивший разыграть комедию с отречением, а Батисту заменить на посту президента неким Карлосом Пьедра.
…Продиктовав отречение, Батиста вышел из особняка, сел в черный длинный «кадиллак» и укатил на аэродром, расположенный здесь же, в Кампо-Колумбия. Самолет взмыл вверх, навсегда увозя с острова Кубы его бывшего диктатора…
Батиста почти не взял с собой вещей. За несколько недель до нового года крупная сумма в 200 миллионов долларов была переведена за границу и положена в надежные банки на имя «путешественника» Фульхенсио Батиста.
Утром первого января 1959 года было объявлено, что военная хунта во главе с генералом Кантильо назначила президентом Кубы Карлоса Пьедра.
…А через час после этого объявления вся Куба, сидя у радиоприемников, слушала голос Фиделя Кастро, звучавший из Ориенте на волнах повстанческой радиостанции.
«…Какими бы ни были известия, приходящие из столицы, — неслось из репродукторов, — наши войска ни на минуту не должны прекращать огонь.
Диктатура пала вследствие поражений, которые она терпела в последние недели.
Но это не значит, что революция уже победила.
Военные операции
Революция — ДА!
Военный переворот за спиной народа и революции — НЕТ!
Украсть у народа победу — НЕТ!
Трудящиеся всей республики должны внимательно следить за передачами радио повстанцев и готовиться ко всеобщей стачке…»
И стачка вспыхнула. Остановились поезда, такси, в городах закрылись магазины, крестьяне ушли с полей, рабочие бросили станки, замолк шум на сахарных заводах, не ходили автобусы, закрылись кинотеатры. По приказу повстанческого центра действовали лишь радио, телевидение и газеты, чтобы информировать страну о событиях.
Колонны Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса быстрым маршем шли на Гавану. Остатки батистовских войск не могли оказать им сопротивления.
К вечеру первого января гарнизон Сантьяго-де-Куба сдался колоннам Фиделя и Рауля Кастро.
Стачка, парализовавшая остатки батистовского режима, сыграла свою роль.
Война окончилась.
Революция, которая началась шесть с половиной лет назад и которая должна была создать новую Кубу — страну свободную, процветающую, победила, чтобы продолжаться…
Пришло к концу мое путешествие по Кубе. Пришел к концу мой рассказ, который я мог поведать вам только благодаря десяткам, сотням кубинцев, помогавшим мне воссоздать эти незабываемые страницы истории далекого от нашей земли и близкого нашему сердцу острова.
Куба… маленький, благословенный кусочек земли в Карибском море. Остров солнца, пляжей и сахара — таким знали тебя колонизаторы. Остров слез, нищеты, горя и кипящего гнева — таким знал тебя твой народ. Остров-боец, поднявший в западном полушарии пылающий факел социалистической революции, остров борьбы за свободу, счастье. Таким сделал тебя твой замечательный народ.
Мы полюбили тебя, народ Кубы, наш молодой товарищ по борьбе. В нашем сердце твои улыбки и песни. Советские люди видели тебя в дни всенародных торжеств и в дни горя, мы видели страну, готовую к бою, и улицы твоей прекрасной столицы в тревожную весну 1961 года, когда бойцы твоей революционной армии за 72 часа наголову разгромили агрессоров, высадившихся на Плайя-Хирон.
У каждой революции — свои священные реликвии, свои воспоминания. И разве при взгляде на маленькую шхуну «Гранма», которая высадила на кубинский берег бойцов Фиделя, не приходит на память наш крейсер «Аврора», выстрелом одного из своих орудий возвестивший о начале эры социализма. Вот почему кубинцы любовно называют свою «Гранму» «нашей маленькой „Авророй“». А разве те, кто сражался в Сьерра-Маэстре, не напоминают бойцов, шедших на штурм Зимнего, на штурм капитализма? И разве те, кто отстаивал свою землю на Плайя-Хирон, не сродни защитникам Волгограда, Ленинграда, Севастополя? Мы дрались далеко друг от друга, но мы воевали в одном строю, стреляли в одну сторону, защищали одно дело и нас вдохновляли одни и те же идеи великого Ленина.