Пылкий любовник
Шрифт:
Даже под густым слоем пудры на щеках леди Беллы проступил румянец. Такого Джек не видел никогда, даже в те минуты, когда ее лицо было довольно близко от его собственного.
– Все равно, – голос леди Тальен стал больше похож на змеиное шипение, – я заставлю тебя жениться на Саре! Я буду бороться до конца! До самого Судного дня!.. Ты ублюдок! Грязный ублюдок!.. Скотина!!!
– Какой словарный запас, леди! Вы меня радуете. – Джек с истинным наслаждением наблюдал за выражением крайнего бессилия леди Тальен. – Вам следует сотрудничать с комиссией по составлению
Но леди Тальен уже не слушала. Подобрав юбки, она устремилась к двери и распахнула ее с такой силой, что если бы за дверью кто-то стоял, бедняге пришлось бы несладко.
Джек усмехнулся. Не зря он предупреждал Мориса…
Через полчаса они с Остином Уаттом сидели в кабинете Джека и обсуждали резко изменившуюся ситуацию.
– В общем, ты сэкономил кучу денег, даже предложив итальянцу столь щедрые отступные, – с усмешкой покачал головой Остин. – Люди Симингтона роют землю, он готовится к серьезной схватке. Она обошлась бы нам гораздо дороже… Кстати, не стоит ли позаботиться о безопасности Винченцо? После того как даже бедный Тревор пустился во все тяжкие, я готов ожидать от этой компании чего угодно… Смертельно раненная леди Тальен опаснее любой кобры.
– Делай, что сочтешь нужным, я тебе полностью доверяю, – рассеянно ответил Джек, глядя куда-то в пространство перед собой. – Предъяви его признания Симингтону… Может, это остановит старого пройдоху, и он не будет доводить дело до суда? Извещай меня изредка…
– А куда это ты собрался?
Остин удивленно взглянул на приятеля. Радость маркиза уже миновала, и он снова погружался в черную меланхолию.
– Поеду в Каслро, – уклончиво повел головой маркиз. – Что-то надоела столичная жизнь… Да и общение с такими особами, как леди Тальен, явно идет не на пользу моему здоровью. А там хорошо, спокойно…
– Да, там, конечно, сподручнее спиваться, – серьезным тоном вставил Остин.
– Нет, вот это – никогда! – С пафосом, достойным античных героев, воскликнул Джек и рассмеялся: – Чтобы маркизом Рэдвером стал Тревор?! Ради чего мы боролись?
– Тогда заводи сына. Это единственный способ сохранить все при себе…
– Где взять? – вздохнул маркиз, опять о чем-то задумываясь.
– Слушай, Джек, а не поехать ли тебе вместо деревни… в Париж? – хитровато улыбнулся Остин. – И не спросить ли там, где можно взять прекрасного здорового малыша, который бы мог унаследовать титул маркиза Рэдвера?
Глава 19
День во всех отношениях выдался прекрасный. Лошади Поля Дюруа выиграли несколько призов на скачках в Лоншане, и теперь все семейство собралось отпраздновать это событие в кругу самых близких друзей.
Большой стол был накрыт прямо в саду перед загородным домом. Все веселились, поздравляли друг друга, и только Венера, о чем-то задумавшись, сидела особняком в сторонке. Происходившее вокруг, будто не интересовало ее.
Поль Дюруа временами поглядывал на дочь и озабоченно вздыхал. Он был человек умный, проницательный и видел, что Венера вернулась из Лондона изменившейся, совсем иной. Даже работа по организации больницы не занимала ее так, как прежде, хотя она старалась находиться там с утра до вечера, взваливая на себя столько дел, что с лихвой хватило бы на троих.
Венере тоже не нравилось собственное состояние. Работа утомляла и не доставляла прежнего удовольствия. Она, как никогда, много спала, но сон не приносил отдыха. Словно проваливаясь вечером в черную яму, по утрам она просыпалась с головной болью и обрывками кошмара, таившимися в памяти. Все чаще в самые неподходящие моменты наваливалась беспричинная тоска, раздражение. Венера не помнила себя такой.
И все же, будучи натурой прагматичной, она не допускала мысли, что просто-напросто влюбилась. Тем более – в маркиза.
Джека можно было воспринимать как угодно, только не в качестве будущего спутника жизни. О нем можно было мечтать, видеть во снах, можно было вспоминать его как приятное мимолетное увлечение, но представить в роли жениха, мужа… Нет, эти несколько прекрасных, волшебных дней, проведенных с ним, не могли изменить ничего в ее жизни!
Но почему же сейчас, в этот прекрасный летний вечер, когда все вокруг веселились, ей было так нерадостно и горько? Почему она, тая надежду даже от себя, все чаще взглядывала на дверь?
Когда гости разъехались, а все домашние, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам, Трикси Дюруа подошла к мужу, который стоял на балконе и, облокотившись на перила, смотрел во тьму сада.
– Милый, с Венерой что-то происходит, – сказала она, положив руку ему на плечо. – По-моему, пора вмешаться…
Поль медленно обернулся, вынул изо рта погасшую трубку.
– Я давно это заметил… Но я сам учил ее, что человек должен уметь справляться с собственными чувствами. А теперь не знаю, что делать…
Трикси вздохнула и посмотрела на бледный диск луны, только что всплывший над силуэтами деревьев. – Есть такие чувства, с которыми не в состоянии справиться ни одна женщина… Я просто не помню Венеру такой.
Поль вздохнул и, обняв жену за плечи, повел в комнату.
– Я бы рад ей помочь. Но что я могу сделать?
– Может, тебе стоит поговорить с ним? – Трикси с надеждой в глазах посмотрела на мужа. – С этим маркизом?
– И что я ему скажу? – Поль Дюруа нахмурился. – Насколько понимаю, он из тех светских львов, которые не привыкли рассматривать отношения с женщинами как нечто серьезное, тем более – обременять себя семьей.
– Но Венера так несчастна! – Трикси покачала головой и, подойдя к зеркалу, принялась снимать сережки. – Мы должны вмешаться!
– Ты разговаривала с ней?
Поль взглянул на жену.
– Я пыталась, но она уходит от разговора… Ты заметил, теперь ее даже скачки не интересуют? – Трикси сняла браслет и положила его на туалетный столик. – У меня сердце не на месте!
– Слушай… – Поль задумался на секунду, потом кивнул, будто убеждая самого себя. – А почему бы нам… не взять ее с собой в Марокко?