Пыльные слезы
Шрифт:
Ларанта пошевелилась в глубине нее.
Террин схватил ее вокос, вытащил из чехла.
— Призови тень, — сказал он. — Столько силы, сколько осмелишься. Давай.
Айлет взяла вокос, но не поднесла к губам, а сжала другой рукой локоть Террина.
— Что это? Ты же не думаешь, что сможешь увести меня отсюда?
— Нет, — ответил он. — Но я могу попытаться.
— Ты… ты пострадаешь, — она сжала его руку с бурей надежды и страха в голове. — Они поймают тебя и убьют. Они обрекут твою душу с моей. Ты так не можешь. Нет! Ты должен…
Террин прижал ладонь к ее затылку, пальцы впились в ее волосы, в кожу головы.
Его губы прижались с силой к ее. Она лишилась мыслей и страха. Все пропало от смятения и жара, молния пронзила ее внутри, вспыхнула в ее теле. Она напряглась, готовая вырваться.
Но вместо этого отпустила его руку и схватила его за шею, притягивая его ближе, прижимаясь к нему телом. Его другая рука обвила ее, и на миг сила в ней пульсировала так, словно ее тень наполнила мощью ее тело. Айлет поняла, как ощущалась жизнь.
Миг прошел. Он отодвинулся.
— А теперь шевелись, — прорычал он, его губы были над ее.
ГЛАВА 8
Герард стоял у двери отца, держал свечу в руке. Эхо его стука утихло, ответом была тишина. Принц скрипнул зубами, прошипел.
— Отец, — позвал он, ему было плевать, что мог слышать из-за дверей или из-за углов. — Отец, впусти меня. Нужно поговорить.
Ответа не было. Герард прижался ухом к двери и мог поклясться, что слышал шаги внутри. Его отец не показывался с прибытия эвандерианцев, даже не встретил фасматрикс-домину. Когда Герард поймал одного из слуг короля, бедняга покачал головой и сказал, что Гвардин приказал никому не ходить в его покои, он никого не пускал.
Герард хмуро смотрел на дверь. Он дернул ручку, но дверь не поддалась.
— Прошу, отец, — он чуть понизил голос. — Ты должен впустить меня. Ты не можешь держать меня в неведении. Не из-за этого. Если есть повод, по которому Айлет должна умереть, ты должен мне сказать.
Ответа не было. И что Герард ожидал? Родиться с тенью было уже поводом умереть по законам Эвандера. Герард изучал писания святого и знал достаточно, хоть и не состоял в Ордене. Он понимал теорию, понимал логику: сжечь тело, чтобы спасти душу.
Но теперь… теперь он знал, что святой был готов исказить понимание священного текста… И в свете этих знаний как он мог принять закон Эвандера? Все его учение было ложным. Опасным.
— Злым, — прошептал Герард. Сумрак в коридоре, казалось, сгустился, был готов поглотить огонек его свечи. Он вдохнул, хоть это и было сложно, слова воздух стал ядовитым.
Герард отвернулся от двери отца и прижался к ней. Разум кипел, пытался обойти ложь, пытался понять новую реальность. Пытался придумать, как спасти верную венатрикс. Он подумал на миг о Террине. Он поможет? Террин осмелится выступить против воли каструма? Чувства Террина к Айлет были глубже восхищения. Насколько глубже?
Нет. Он покачал головой, потер рукой утомленное лицо. Это не стоило обдумывать. Он не мог рисковать и Террином. Герарду было больно думать о казни Айлет, но потерять Террина было в сто раз хуже. Как он сможет жить в этом мире один? Он закрыл глаза, ощущая безнадежность, давящую на плечи.
— Ваше высочество?
Герард скривился от голоса советника. Ивс был последним, с кем он хотел говорить. Но он выпрямился и поднял лампу, чтобы озарить лицо. Кожа Ивса была бледной, в глазах был ужас, который, казалось, не покидал его в эти дни.
— Да, что такое? — осведомился Герард, не скрывая нетерпение в голосе.
— Врата, — Ивс нервно сжимал руки, его борода дрожала от каждого слова. — Капитан Акард прислал весть: венатрикс вернулась.
— Какая венатрикс? — Герард нахмурился. — Ты про… Эверильд? Венатрикс ди Ламори?
Ивс кивнул и облизнул сухие губы.
— Это не все. Похоже, венатрикс ранили, и… и…
— Что? Говори!
— И с ней леди Серина.
* * *
Герард пересек мост, едва дыша, холодный воздух резал легкие. Факелы озаряли мир вокруг ворот, и не меньше шести стражей стояли на земле, еще больше было на башнях.
Один из них, капитан Акард, отделился от остальных.
— Ваше высочество, — начал он.
Герард прервал его:
— Покажи!
Капитан отошел и указал на глазок в тяжелых дверях ворот. Заслонку уже сдвинули, и Герард, задыхаясь после бега, подошел туда и заглянул.
Он не мог различить чары барьера вокруг Дюнлока. Никто без силы тени не мог. Так что было странно видеть, как худая фигурка прижималась к невидимому барьеру, тщетно шлепая ладонями, словно по невидимой стене. Свет луны озарил ее лицо.
Герард сразу узнал ее.
— Серина!
Она не слышала его. Барьер пропускал звук снаружи, но не изнутри. Он ударил кулаком по вратам, повернулся к капитану за ним.
— Почему вы не открываете ей?
— Мы слушаемся Черного капюшона, — ответил Акард. — Никому не открывать врата. Даже если бы мы открыли, она не смогла бы пройти… сквозь магию.