Пышка для чудовища
Шрифт:
— Расскажи, кто с тобой сегодня разговаривал.
Я вкратце рассказываю о встрече, опускаю некоторые детали насчет бугаев.
Потом мы какое-то время просто молчим в тишине. Я расслабляюсь в его объятьях. Белки стрекочут в камине. Новенькая в клетке, а Бэлла как царица восседает на жердочке. Тоже вся взъерепененная и нервная. Надо ей тоже клетку купить. И камин вообще расширить, а то они не поместятся. Вот и как я брошу ее, если вернусь домой? Да нет. Это уже невозможно. Здесь моя жизнь.
И
— Я вот думаю, надо соглашаться.
— Ты чего? Он же чиновник!
— Понимаю, но он предлагает тебе весьма неплохой вариант. Я хочу уйти в целительство. Я свою пекарню люблю, но эта сила, данная мне с рождения — я должен ею пользоваться и хочу ею пользоваться. Может, и есть смысл продать пекарню. В чем-то он прав, как ни прискорбно было бы это признавать. Такие, как он, в первую очередь держат город в спокойствии, которого порой не хватает.
— Ну, нет, ты что?
— Тебе продать, Галя? — улыбается он. — Захочешь – оставишь булочную, захочешь – расширишь зал.
— У меня столько денег нет.
— За один золотой.
— Так, Эцик, нечего тут, — отвечаю я. — Лучше скажи, соглашаться или нет на предложение конкурента?
Ночная рубашка скользит вверх по мне. Горячие руки обжигают касанием.
— Галя, это только тебе решать, — усмехается он, касаясь губами мочки моего уха. — Тебе надо понять, что тебе даст сотрудничество с ним. Что ты вообще думаешь о его предложении?
Выгибаюсь в его руках.
— Так, не отвлекай меня. У тебя нет проблем? — смотрю ему в глаза.
— Галя, у меня все нормально. Никто не угрожает ни мне, ни моей булочной, — он слегка кривится. — Беспокоиться нечего насчет этого. Если я кому-то и перешел дорогу, то они уже давно пришли бы ко мне.
И я понимаю, что последние его слова – не вранье. Ох, не нравится мне это все.
Меня подталкивают к кровати.
— Завтра найму охрану, — говорит Эцик и целует меня в губы. — Нечего в одиночку по городу ходить.
Да что ж такое, опять отвлек. Про короля не успела рассказать...
***
Что-то я становлюсь мнительной. Эцик до последнего отрицает проблемы, но хоть задумывается о защите. Если б не это его выражение лица, которое выдает его с потрохами.
Да, ладно. Все будет хорошо.
Та черная карета вновь подъезжает к залу. Хорошо, что у меня охрана есть. Эцик сказал – Эцик сделал. Теперь за мной ходит пара громил — какие-то его пациенты с окраин города, которых я боюсь больше, чем заходить в незнакомую подворотню поздно ночью.
— Госпожа Мендер, — говорит кучер, глядя на меня.
Дверца кареты открывается.
— Они со мной, — киваю на свою
— Ваша охрана может следовать за нами.
Я скрещиваю руки на груди.
— Без них никуда, — качаю головой.
— Пусть становятся сзади кареты, — раздается раздраженный голос Конрада. — Госпожа Мендер, давайте быстрее.
— Господин Брин, это лишнее. Я хочу отказаться от вашего предложения.
Ох, не нравится мне такое, особенно, когда долго молчат.
— Хорошо, госпожа Мендер, как пожелаете.
Дверца резко хлопает. Карета отъезжает.
Я направляюсь в зал. Не успеваю даже дойти до кабинета, как снаружи раздается оглушительный взрыв.
Первая мысль — булочная. Но нет. В двадцати метрах от нас горит карета Брина. Та самая, в которую я чуть не села…
Части кареты валяются по улице. Охрану и кучера унесло куда-то. Колеса укатились к стене дома. Остов кареты частично охвачен пламенем..
Нот с Кристиной вылетают на улицу.
— Что случилось? — спрашивает парень с грустным выражением лица.
— Конкуренты…— шепчу я.
Ох, получается, что если Конрад мой конкурент, то это нападение вполне могут повесить на меня. Я хочу позвать стражу, но замираю на вдохе.
Боль. Там, в карете, огромная концентрация боли. Она проникает мне под кожу, щекоча. Хочется вырвать ее из себя. Пусть хоть кто-то поможет.
— Госпожа Мендер, — как в тумане слышу голос Нота, когда я срываюсь к горящей карете.
— За мной! Поможешь.
Зеваки уже стягиваются к месту происшествия. Куда тут без них.
Запах гари втягивается в ноздри. Я зажимаю локтем нос, пока пытаюсь раздвинуть обломки.
Вижу красную руку, покрытую волдырями.
— Помоги, — прошу Нота, хлопающего по огню фартуком.
Кое-как мы вытаскиваем из кабинки господина Брина.
Он без сознания. Ужасно воняет дымом и копотью. Мои руки в крови Конрада.
— Несите его туда, — киваю Ноту и охранникам на здание по нашей улице.
Чувствую, что нужно помочь сейчас. Выпустить свою силу, чтобы спасти его. Свет струится сквозь пальцы, втекая в тело чинуши.
Он слегка дергается. Ожоги сходят с его кожи, оставляя лишь копоть. Я почти не чувствую ни усталости, ни отдачи энергии. Почему-то вместо усталости мне очень хочется кушать. Да, тут был взрыв. Карету разнесло на несколько маленьких частей, люди без сознания, а я сижу на земле с едва живым мужчиной и думаю о борще, стоящем дома.
— Проверь, что с остальными, — прошу Нота.
Ух, что ж такое-то? Желудок бурчит, будто дизельный генератор. Да, в общем, что-то с этой силой не то. Ох уж этот Эцик! Может, без близости обойтись некоторое время?