Пышка с характером
Шрифт:
– А вам не интересно, что с ней стало? – не отставал Стас.
– Так выгнала она его, непутевого. Живет, наверное, теперь по-человечески, – равнодушно произнесла тетка и добавила: – Спасибо бы ей сказать.
– За что? – напрягся он.
– Да за то, что увела от меня этого алкаша. Не она, сейчас бы давно все пропил, жила бы я в голых стенах!
– Вы с ним виделись? Откуда вы знаете, что он пьет? – У Стаса неожиданно открылся талант детектива, и он решил поймать Веронику на нестыковках.
– Дак а че, такие всю жизнь водку из бутылки да кровь из родичей пьют. С чего ему меняться-то?
Веронику со спокойным сердцем можно было вычеркивать из списка.
Исходя из того, что Виктор из-за потерянной жилплощади все еще мог таить злобу на Марусю, его следовало найти. Но как это сделать, Стас не представлял. Он позвонил Антону, давнишняя страстная любовь которого запросто могла за прошедшие годы трансформироваться в ненависть. Как выяснилось, Антон занимался чем-то загадочным.
– Шишкует он, – оповестил Стаса усталый женский голос. – После Нового года звоните, может, вернется.
– А он где?
– В Караганде, – неласково ответили ему, после чего раздались короткие гудки.
Получалось, что и Антона из списка надо вычеркивать. Следом за ним были замазаны зеленым фломастером Миша и его новая жена, которые занимались дележом квартиры с предыдущей женой-студенткой, и Жулечка, жена Георгия Константиновича, оказавшаяся бабушкой Анжеликой, отдыхавшей в Таиланде, о чем Стасу поведал радостный детский голосок.
Удалось узнать и про Коленьку, техника из бизнес-центра. Мобильник, подаренный ему Марусей, он оставил соседу по общежитию за какие-то долги, благодаря чему Стасу и удалось получить ценную информацию. Выдворенный Марусей по причине альфонсизма, Коленька выловил все-таки свою золотую рыбку и проживал теперь в коттеджном поселке у жены.
Все кандидатуры проверили, а утром снова раздался этот звонок. Маруся билась в истерике и отказывалась идти на работу. Стас ощущал полное бессилие. Попытки проследить звонившего тоже не увенчались успехом: каждый раз звонили с улицы, из таксофона.
На следующий день выяснилось удивительное и достаточно неприятное обстоятельство: полгода назад, возвращаясь из школы, Максим встретил незнакомого мужчину, назвавшегося его отцом. С тех пор Максим использовал любую возможность, чтобы встретиться с незнакомцем. Отпрашиваясь гулять, он бежал к нему. Ребенок прогуливал даже шахматную секцию, в которую записала его бабушка. Раскрылось все только сейчас, когда, убирая у него в комнате, Валентина Макаровна наткнулась на мобильный телефон, спрятанный в коробке со старыми игрушками. Припертый к стене внук признался почти во всем. Маруся со Стасом примчались через полчаса.
Всхлипывающий Максим забился в угол и злобно посматривал на них, категорически отказываясь отвечать на вопросы. Правда, которую по крупицам выжал из ребенка срочно вызванный из клиники психолог, оказалась ужасной. Этот некто, делавший Максу дорогие подарки, водивший играть в автоматы и дававший деньги на карманные расходы, регулярно настраивал его не только против Стаса, но и против Маруси. Детской психике была нанесена серьезная травма. Сразу выяснились причины категорического неприятия Максом потенциального отчима. Маруся во всем винила себя. Психолог предложил положить мальчика в клинику на адаптацию, но предстояло еще выяснить личность неизвестного. Он должен был объявиться в выходные.
Как только место встречи было назначено, Макса увезли в клинику, а на рандеву отправился Стас с парой гоблинов, выделенных Михеем.
Маруся металась у телефона в ожидании звонка. Стас вернулся вечером усталый и осунувшийся.
– Я чуть с ума не сошла! – закричала она, выскочив в прихожую. – Тебе что, позвонить было трудно?
– Труба села.
– Ну?
– Пошли в комнату.
Эпилог
Все оказалось просто и одновременно сложно.
Стас и выделенные Михеем парни заранее пришли к детской площадке, где должна была произойти встреча. Слякоть на улице была невероятная. У обшарпанной качели толклась малолетняя мамаша с розовощеким карапузом лет двух. Ребенок требовательно вопил и пытался перейти вброд бескрайнюю лужу, окружавшую вожделенную качалку.
– Вася! – сурово взывала мать. – Там сыро. Нельзя!
В ответ Вася тоненько визжал и бегал вдоль снежной каши, норовя зачерпнуть жижу сапогом.
Ждать было холодно. Пронизывающий ветер заползал под одежду, трепал волосы и морозил уши. Троица дежурила попеременно, кто-нибудь один периодически убегал греться в машину.
Наконец на площадке появился странный тип. Тело, одетое в приличное длиннополое пальто, из-под которого выглядывал угол галстука и бежевый шарф, венчала плешивая голова с одутловатым лицом алкоголика. Сизый нос, синеватые щеки и тоскливый взгляд навевали мысли о тяжелом похмелье. Мужик крутил головой, озираясь, где бы сесть, но не нашел сухого места и привалился к дереву в углу площадки. Время шло, и он начал беспокоиться, потом достал мобильник и позвонил. Телефон Максима, лежавший в кармане Стаса, запиликал.
– Пошли! – кивнул он амбалам.
Насколько секунд понадобилось троице, чтобы впихнуть мужика в машину. Он обалдело хлопал глазами, но сопротивляться не пытался.
Пленник категорически отказывался выдавать информацию. На все вопросы лишь удивленно пожимал плечами и мотал головой. Впечатление умного и хитрого противника он не производил, но его упертость настораживала.
– Сейчас мы тебя будем пытать! – нахмурил белесые брови один из парней.
Фраза прозвучала настолько комично, что Стасу захотелось выкинуть придурка из машины. Драматизм обстановки был нарушен. Ни обещания набить морду, ни предложение отпустить, если все расскажет, на мужика не действовали.