Пышка
Шрифт:
— Не знаю, босс. Она не сказала ничего другого, кроме того, что Даймонд — красивая девушка, но она может быть несколько… — он опускает взгляд. — Было слово, которое она использовала. Тело… что-то там. Телесная дислексия?
— Дисморфия4. — Черт. Неудивительно, что она казалась такой опустошенной, когда этот придурок Алонсо наговорил ей дерьма.
Не знаю почему, но я просто предположил, она знала, что он несет всякую чепуху, чтобы вывести меня из себя. Он сказал бы то же самое любой девушке на сцене.
— В любом
— Дисморфия.
— Верно. Что это такое?
— Это когда кому-то говорят, что он выглядит определенным образом, но на самом деле это не так.
Он искоса смотрит на меня.
— Значит, когда та официантка, которую я пытался трахнуть, сказала мне, что я похож на мультяшного койота, она просто пыталась вызвать у меня дисморфию?
— Нет, она пыталась тебе намекнуть, — говорю ему качая головой.
— Я привлекателен. Не переживайте. Моя голова в порядке, — он кивает сам себе и отпивает ещё кофе.
Я люблю Мэлоуна как брата, но это не значит, что я иногда не испытываю желания схватить и вытрясти всё дерьмо из него. Как сейчас. Но я откладываю это в сторону и пытаюсь продолжить разговор без насилия.
— Что-нибудь ещё из приюта узнал?
— Неа. Лоретта не из болтливых. Особенно с битой в руках. Единственная информация, которую она мне дала, это подтверждение слов Даймонд о том, что та приехала из Чикаго. На этом всё.
— Значит, мы не приблизились к выяснению того, кто она на самом деле, — я пытаюсь найти причины, по которым девушка не захотела говорить правду. Должно быть, она бежит, прячется, а инстинкт Лоретты не ошибся. Эта женщина знает людей, особенно если уже поняла, что кто-то в прошлом Даймонд причинял ей боль жестокими словами и откровенной ложью.
— Может быть, Вы можете попробовать спросить её в следующий раз, когда Вам двоим, э-э, выпадет шанс? Что думаете?
— Попытаюсь. Но она напугана. Я не виню её. Она явно была скрыта от мира, — я провожу рукой по своим темным волосам. — Это чудо, что я ещё не напугал её.
Мэлоун пожимает плечами стараясь не согласиться с моей оценкой. Может, он и не силен в словах, но он знает меня и мой нрав.
— Давайте перейдем к чему-то более опасному, а? — Он допивает свой кофе. — Алонсо болтает о тебе дерьмо по всему городу с тех пор, как мы прошлой ночью устроили потасовку в клубе.
— Что он говорит?
— Утверждает, что взял над Вами вверх.
— Он говорит это через сломанный нос или рот? — Я сжимаю кулак, вспоминая. Боже, звук ломающейся кости было похоже на симфонию.
Мэлоун фыркает от смеха.
— Алонсо может говорить всё, что хочет. Для меня это не имеет значения. Я не уничтожу мир из-за придурка с длинным языком. — Я поднимаю взгляд, думая, проснулась ли Даймонд.
Мэлоун встаёт как раз в тот момент, когда один из охранников звонит по телефону.
— Пойду, проверю её, — я выхожу и слышу, как Мэлоун отвечает на звонок.
— Да, что? ЧТО?
Я стою на лестнице, когда Мэлоун зовет меня по имени. Черт, а ведь я почти выбрался на свободу. К
— Босс, у нас проблемы, — он мчится ко мне, его лицо внезапно становится серьёзным, без намека на улыбку или ухмылку. Недобрый знак.
— Что стряслось?
— Дон Калабрези только что подъехал к клубу.
Я останавливаюсь, держась одной рукой за перила, кровь стынет в жилах.
— Калабрези? — Нет абсолютно никакой причины для такого человека, как он, в моём клубе. Я большой человек в своём городе, самой крупной игре, если честно. Но у меня есть привычка держать своё дерьмо подальше от моей обычной жизни. Держу при себе и своих ближайших союзников. Я не врываюсь на территорию других игроков. И уж точно не связываюсь с капо из Чикаго. — Дон Калабрези? — спрашиваю снова.
— Дон Чикаго, да. Черт возьми. Думаю, мы выяснили, кто она. Черт, это плохо. Это то, о чем я думаю? Это пиздец как плохо, — он смотрит вверх по лестнице.
Я следую за его взглядом и лишь мельком вижу Даймонд, когда она разворачивается и убегает.
Глава 14
Даймонд
— Нет! — Кричу я и бегу обратно по коридору. Ноги Девлина громко стучат по лестнице. Я слышу, как его тяжелые шаги приближаются ко мне, когда он зовёт меня по имени. Я игнорирую его, бросаясь обратно в комнату, которую он дал мне прошлой ночью. Я захлопываю дверь на замок.
Как всё так быстро рухнуло? Этим утром я проснулась с улыбкой на лице. В постели Девлина, а не в своей. Когда мы вернулись прошлой ночью, он отвел меня в свою комнату вместе со всей новой одеждой, которую купил для меня. Я смотрела, как он убрал её в шкаф, прежде чем уложить меня в постель. Он продолжал целовать меня всю ночь, каждый сантиметр моей кожи.
Я знала, что произойдет что-то плохое. Так всегда происходит. Всякий раз, когда получаю что-то, что делает меня счастливой, это всегда отнимают у меня. Девлин был слишком хорош, чтобы быть правдой, и я знала это. Клянусь, как будто один из героев любовных романов, в которых я всегда теряюсь, был вырван со страниц. Я начинала думать, что, возможно, они не все были вымыслом. Теперь же горячие слезы пеленой стоят перед глазами.
Мама поднимает голову, чтобы посмотреть в мою сторону. Я, может, и не спала в этой кровати прошлой ночью, но Мама определенно. Она тоже не выглядит такой счастливой из-за того, что её разбудили. Я упираюсь в дверь, ожидая, что Девлин ворвется в неё в любую секунду и погонится за мной по коридору.
— Куколка, — мягко окликает он с другой стороны двери.
Моё сердце трепещет, как всегда, когда он так меня называет. Особенно после того, как рассказал мне, почему он меня так назвал. Что мои большие глаза с густыми ресницами и полными щеками напоминали ему куклу. Я чувствовала себя прекрасной и драгоценной, когда думала, что он видит во мне что-то совершенное. Но теперь все кончено. Я должна быть честной с собой.