Шрифт:
Депутат
– Ну что, Володя, долго нам ещё стоять тут? – сказал Иннокентий Семёнович, переведя глаза со своего планшета на дорогу.
– Шеф, ну сами видите, пробка! Навигатор говорит, ещё час точно простоим… – с деревенским выговором ответил водитель. Он рад был небольшому диалогу, так как по инструкции это был единственный способ хоть как-то себя занять во время нудного ожидания.
Владимир был с окраины города, поэтому было странно слышать его деревенский диалект. Как он сам неоднократно пояснял, это ему передалось по наследству от родителей, которые за почти 30 лет жизни в городе так и не смогли перестроиться
Сам Владимир прожил в селе почти до своего пятилетия. Собственно, он и был одной из причин раннего переезда. Пока родители работали изо всех сил, маленький Володя, посмотрев на взрослых дядек, решил научиться курить. Сначала старшие этого не заметили, так как за ним особо не успевали следить. Пользуясь этим, он успевал воровать из отцовской пачки по паре сигарет в день. Он выкуривал по одной трети и «бычковал», чтобы оставить себе удовольствие на следующий раз. Через некоторое время ему стало мало, и мальчик начал «стрелять» папироски у ребят постарше, которых очень веселило такое зрелище – четырехлетний ребенок выкуривал «Приму» и даже не кашлял. Когда аттракцион всем уже надоел, Володя решил пойти на отчаянный шаг, стащил дома деньги, пошёл в магазин и купил сигарет. Казалось бы, кто продаст четырёхлетнему пацану сигареты? Но парню даже не пришлось врать, продавец сразу подумал, что ребёнок пришёл по прихоти отца, и без вопросов продал товар.
Так повторялось несколько раз. Никто бы и не заметил, но растущее чувство наглости из-за безнаказанности привело к тому, что Володя уже не скрывался по подворотням, чтобы полакомиться очередной дозой дыма, а курил у всех на виду. Сначала многие думали, что им показалось, но эта картина повторялась почти ежедневно, и стали ходить слухи. А так как в селе живёт не так много людей, они дошли и до родителей. Они сильно отругали пацана, отец даже заставил сына выкурить целую пачку. Итогом стала только напрасно потраченная пачка сигарет – герою этот урок ничего не внушил, зато авторитет родителей в глазах общественности сильно упал. Несколько мамаш даже хотели обратиться в комитет по опеке, чтобы там оценили такое поведение и сделали что-нибудь для исправления ситуации.
На фоне всего этого родители решили в ускоренном режиме переехать в город, куда они так долго собирались. Теперь приятным дополнением стало ещё то, что сельские пересуды их там не достанут. К слову, Володя так и не бросил курить, оставив эту привычку до настоящего дня.
В городе они жили в «чудесном» районе, где герою часто приходилось вступать в драки. Благодаря веселой жизни он и приобрёл хорошие навыки обращения с ножами, битами и прочими орудиями, был даже опыт общения с пистолетом, однако сам Володя об этом не распространялся. Этот багаж знаний впоследствии понравился будущему работодателю, и теперь Владимир исполняет две функции: водителя и телохранителя.
– Дааааа… Как же я не люблю эти внеплановые совещания, – протяжно сказал Иннокентий Семёнович, уставившись в окно и смотря вдаль через затонированные окна. Он позволил себе лёгкую слабость – в течение пары минут ни о чём не думать, а просто наблюдать.
Володя стал легонько молотить пальцами по рулю. Ему было неловко – час назад, вопреки мнению шефа, он настоял именно на этой дороге, а теперь думал, что подводит его.
– А что, по встречке не вариант? – вернувшись в себя, проговорил пассажир, намекая, что водителю надо
– Тут и на встречке полно машин! Да вы же и сами говорили, что в этом месяце лучше так не делать, был же уже скандал… – медленно проговорил водитель.
Он намекал на случай двухнедельной давности, когда они так же решили объехать пробку по двойной сплошной и наткнулись на полицейских. Всё бы ничего – с помощью «корочек» и вложенных в них бумажек, на которые можно купить множество лакомств, героям удалось отвязаться от представителей закона, но они не учли, что найдётся ненавистник власти, вооружённый телефоном с отличной камерой, и заснимет происходящее. Саму взятку не удалось записать, но вот пересечение сплошной и лояльность полицейских в этом видео возмутили общественность в интернете. Хоть депутат и объяснял, что спешил на важное заседание, критики в его адрес было достаточно.
– Да помню я! Помню! – с некоторой усталостью сказал Иннокентий Семёнович. Он перевёл взгляд на часы Rolex, других он не носил, не хотел выделяться, и парировал: – Видимо, на заседание мы не успеем! – опять протянул он и уставился на происходящее в другом окне, на этот раз справа от него.
Там стоял семейный пикап, в окнах виднелась обычная семья. За рулём отец, бодро наблюдающий за дорогой, на соседнем сиденье мать, с усталым видом и лёгкой задумчивостью, а на заднем сиденье – мальчишка лет пяти с собакой, совсем щенком. Оба детеныша резвились, и их совсем не заботил тот факт, что они стоят в пробке, улыбка не сходила с лица малыша.
«Когда-то и я был таким… – подумал про себя Иннокентий Семёнович, погрузившись в воспоминания о детстве. – Только у меня не было собаки!»
Громкий сигнал. Звук мотора и проезжающего по обочине мотоцикла.
– Едем! – радостно сказал водитель и переключился на первую скорость.
Шеф, вернувшись из воспоминаний, разблокировал планшет и продолжил мониторить новости.
***
– Знаешь, Петрович, что-то всё меня это достало, хочу как следует отдохнуть! – шёпотом проговорил Иннокентий Семёнович соседу, Ромашкину Станиславу Петровичу.
Ромашкин имел славу знатного кутёжника, бабника и игромана. Не раз он попадал в различные сводки новостей, но умел всё элегантно замять. Особенно его любили за то, что он сначала брал вину на себя, а уже потом отмазывался. Своим друзьям объяснял он это тем, что за свою карьеру у власти «накопил» достаточно денег, которые поделены на множество частей и распределены по различным европейским банкам на имена друзей, знакомых и просто подставных лиц, которых он даже и не помнит. В связи с этим отставка ему не особо страшна, чем в последнее время и начали пользоваться некоторые очень богатые, но не шибко умные коллеги. Такое поведение не сильно сочеталось с человеком, представляющим коммунистов, однако идеи партии ему были далеки, находился он здесь только ради карьеры. Хотя если бы ему предложили перейти в другую, он бы, скорее всего, отказался. «Уж больно я привязался к коммунистам», – говорил он.
Друзей у Станислава Петровича по факту-то и не было, по крайней мере, он так считал. Но вот Иннокентий Семёнович – это другое. Как он иногда шутил: «Сколько лет мы с тобой за одной партой! Ни один одноклассник со мной столько не сидел!». Они часто вместе собирались, обсуждали какие-то важные вопросы, да и личное друг от друга не скрывали. Мысль о том, что они могут друг друга предать, проскальзывала, но это не имело большого значения в их отношениях. Хотя у них и была разница в двенадцать лет – Иннокентию Семёновичу 56, Станиславу Петровичу совсем недавно исполнилось 44 – их интересы во многом совпадали. Даже женщины нравились одного типа, что в особенности их сдружило.